Моя жизнь с СДВГ: как помочь детям, как справиться взрослым - Леонид Семенович Чутко Страница 6

Дело было в начальной школе, и звали ученика, допустим, Гриша. Было Грише лет восемь, и сидел он у меня за первой партой, потому что имел свойство засыпать минут через двадцать после начала урока, причем любого. То есть утром он приходил в школу бодрый, улыбался, играл с одноклассниками, но стоило начаться занятиям, как Гриша практически сразу засыпал.

Мне тогда было 24 года, я был еще зеленый и решал проблему так: просто садился на Гришину парту, чтобы бедному ребенку некуда было опустить голову, и вел урок оттуда. Но и это не помогало: спустя несколько минут Гриша вырубался прямо на стуле, сваливался на пол и спал там.

В какой-то момент я не выдержал и вызвал в школу Гришину маму. Та была в шоке: по ее словам, дома сын по пять часов кряду мог рассматривать исторические карты и географические атласы (семья, надо сказать, была интеллигентная и образованная). Буквально поесть забывал, а тут не мог высидеть какие-то 45 минут.

Я ничего не понимал: получается, Гришу нельзя было считать просто неусидчивым ребенком, непоседой. Или гиперактивным ребенком с повышенным внутричерепным давлением – была в те времена такая теория, позднее полностью опровергнутая, что такие дети гиперактивны и подвижны. Непоседы в принципе не могут долго на чем-то концентрироваться и часами книжки читать, а Гриша мог. Мне тогда, конечно, в голову не приходило, что весь секрет – в наличии или отсутствии волевых усилий в той или иной деятельности.

Это сейчас я прекрасно понимаю, что урок требовал от Гриши волевых усилий, а для ребенка с СДВГ это очень тяжелая задача. А вот историю и географию он, судя по всему, любил, и разглядывание карт доставляло ему удовольствие, поэтому за этим занятием он мог провести несколько часов. Так сказать, из любви к искусству. А вот в любой ситуации преодоления он тут же «соскакивал».

За Гришу, кстати, можете не волноваться: он сделал блестящую карьеру и вполне успешен. Но вообще такие ребята, как он, попадались практически в каждом классе. С детьми я отработал около десяти лет, а в обычной средней школе среднее количество учеников – 1300. Вот и посчитайте, сколько среди них таких «Гриш». Кто-то по классу во время урока ходит, кто-то постоянно перебивает или вообще не дает учителю слово сказать.

Еще один яркий пример – живые и умные двоечники. То есть бывает, что у ребенка в целом снижены когнитивные способности, учителя на это скидку не делают и лепят ему двойки – это одно. А вот остроумный балагур с двойками в дневнике – такой ребенок запросто может оказаться с диагнозом СДВГ.

Что до меня, то все, что не требовало волевых усилий, давалось мне очень легко. Поэтому я в семь лет спокойно мог прочитать за день 40 страниц каких-нибудь русских народных сказок, а осилить условие задачи для первого класса не мог. При этом в той же литературе я был довольно избирателен и не читал ключевые романы школьной программы типа «Война и мир» или «Анна Каренина» – просто потому, что мне это было неинтересно. Зато «Братьев Карамазовых» перечитывал четыре раза. И поди это учителям объясни.

Тут мы подходим к важному моменту, который я хотел бы донести до родителей. Многие считают, что их ребенок с СДВГ какой-то абсолютно бестолковый. На деле же все часто совсем наоборот. У таких детей очень острая и быстрая реакция мозга, и если их энергию направить в нужное русло, если их чем-то по-настоящему увлечь, то они будут просиживать за этим занятием часы напролет и добиваться хороших результатов. А вот если такому ребенку что-то неинтересно, то да, «пробиться» к нему действительно практически невозможно.

Так что, если хотите, чтобы ваш ребенок что-то сделал, придется придумать, как превратить «обязаловку» в то, о чем он даже мечтать не мог. Помните, как Том Сойер убедил соседских детей красить вместо него забор? Вот и вам нужно проявить похожую изобретательность. Скучное учебное задание ребенку с СДВГ выполнять неинтересно, особенно если «надо», – то ли дело, если «решить эту задачу может лишь один из ста детей». Такой вызов он скорее всего охотно примет. Попробуйте.

Необходимо отметить, что детям и взрослым с СДВГ сложно контролировать не только свое поведение, но и эмоции, то есть у них нарушена эмоциональная регуляция.

В процессе регуляции эмоций происходит настройка наших эмоциональных реакций: усиление, ослабление, поддержание на текущем уровне. Эти процессы могут проходить как автоматически, неосознанно, так и сознательно: например, мы прилагаем усилия, чтобы совладать с волнением или гневом.

Сладкая «пытка»

В 1970 году психолог Уолтер Мишель из Стэнфордского университета провел сладкий эксперимент – «зефирный тест». Перед детьми трех-пяти лет ставили поднос с зефиром, и экспериментатор говорил: «Если хочешь, можешь съесть одну зефирку. Но мне нужно отлучиться, и если ты потерпишь до моего возвращения, то получишь сразу две зефирки вместо одной». При этом в комнате не было никаких отвлекающих факторов – ни игрушек, ни книг, ни даже картин. Очень тяжелые условия для проверки силы воли и самоконтроля, особенно когда тебе пять!

Испытание длилось 15 минут. Около трети детей сразу же съели по зефирке, еще одна треть сдались минут через 5–7, но около трети выдержали тяжелое испытание и получили обещанное.

Однако самое интересное было впереди. Мишель с коллегами на протяжении многих лет осведомлялись о жизни испытуемых. В более поздних исследованиях ученые обнаружили, что у детей, которые были в состоянии дождаться обещанной награды, как правило, жизнь складывалась более благополучно. Они лучше развивались умственно и физически, были более организованными. Эти дети лучше сдали школьные экзамены, не проявляли асоциального поведения, у них не было проблем с наркотиками и алкоголем. Таким образом ученые доказали, что благодаря способности отложить немедленное удовольствие у нас формируется сила воли и способность к регуляции поведения.

В 2011 году выросших участников «зефирного теста» пригласили пройти томографическое исследование, которое показало: у тех, кто смог когда-то дождаться второй зефирки, была более высокая активность префронтальной коры – структуры, контролирующей поведение.

Что это означает на практике? То, что, если у ребенка хорошо развита регуляция поведения, то он скорее всего будет успешнее учиться (9), лучше вписываться в общество и, вероятно, достигнет бóльших успехов, когда вырастет (10).

В 2012 году ученые из Рочерстерского университета провели усложненный «зефирный эксперимент». Они предварительно разделили детей на две группы. Испытуемым в первой группе