От «Дон-Жуана» до «Муркина вестника “Мяу-мяу”» - Сергей Николаевич Дурылин Страница 3

До светлой тревоги рассвета,

Тоскуя, томится луна, —

Печалью туманной одета,

О солнце тоскует она.

Так я о тебе, мой желанный,

Тоскую, о солнце мое!

И жду я в печали туманной,

И сердце трепещет мое!

3-й

Но солнца нет – остались только звезды —

Пусть о звезда́х печалится луна.

Агата

Но звёздами всегда окружена,

По солнцу лишь печалится она.

1-й

Печаль напрасна. Светлый хоровод

Вокруг нее ведут, ликуя, звезды —

И пусть улыбкой встретит их она —

Не то во тьме, холодной и тоскливой,

Она бродить одна обречена.

Агата

Но в солнечном она лишь может свете,

В блаженстве угасая, потонуть.

(Повторяет)

Так я о тебе, мой желанный,

Тоскую, о солнце мое!

И жду я в печали туманной,

И сердце трепещет мое!

(Обращаясь к 3-му)

Ты мастер на рассказы, Дон Диего,

Все медлит ночь[12] – ускорить можешь ты

Ее тяжелый ход рассказом легким…

Пусть, как вино, он и́скрится, играя,

И смехом легким, и весельем смелым,

И негою любовной, и умом.

3-й

Задача не легка.

Агата

Но тем сильнее

Она мани́т – та трудная задача,

Тем сладостней решенье.

3-й

А награда

Решившего задачу не минует?

Агата

Как знать: что он потребует в награду?

3-й

Условья приняты.

(Начинает рассказ)

Давно-давно

Жил-был король. Но имени его

Преданье нам не сохранило. Был

Мудрейший он из мудрых, и однажды

Велел он клич трубить по королевству, —

К себе в дворец сзывая отовсюду

Синьоров знатных, рыцарей простых,

Ученых старых, юношей влюбленных,

Мужей суда, наставников духовных,

Прелестных дев и грубых поселян.

Когда, его исполня приказанье,

Стеклись к нему все званые на зов —

Радушно встретил их седой король

Улыбкою ласкающей и мудрой

И тихою к ним речь повел, сказав:

«Я вас созвал – и рыцари, и гранды,

И юноши, и старцы, и прелаты —

Затем, что стар я становлюсь

и скоро

Проститься мне придется с жизнью милой.

Но не хочу покинуть я земли,

Не разрешив единого сомненья, —

Единого, что душу мне мрачнит

И скорбью сердце наполняет, дети!

Ни юношей, ни мужем зрелым я,

Ни старцем, сединами умудренным,

Не мог его решить в душе

не спящей,

Бунтующей и алчущей душе.

Быть может, вы дадите мне ответ —

Одни – младою смелостью,

Другие – длительным[13] раздумьем

тяжким,

Иной – сомненьем, верою – другой,

Иной – из книг, другой – из божьих

слов, —

Над нами реющих незримо. Вот

Вопрос мой трудный, дети. «Где —

Скажите, – где, о дети, скорби больше,

Что́ тягостней, мучительней, больней —

Со смертию бороться, зная силу,

Твою – о злая смерть! – или с тобой,

С тобой бороться, о любовь благая?

(Слышны шаги)

Ответствуйте на то мне, дети…

(Стремительно входит Дон-Жуан и, пораженный, останавливается недвижно, мертвенно бледный.)

4-й

Ты ль это, Дон-Жуан! Тебя…

Агата

(бросаясь к нему)

Милый

Жуан! Тебя ждала…

1-й

Тебя мы ждали

И рады видеть здесь, Жуан…

Агата

Молчишь ты, бледен, недвижим…

Скажи,

Ты ранен… болен… ранен ты,

Жуан?

Дон-Жуан

(как бы просыпаясь)

Нет… Я здоров… так… легкая усталость.

Далекий путь и трудная дорога.

(Быстро)

Вина, вина мне, Дон-Альвар, дружище!

(1-й наливает)

Блуждал я долго. Ночь же так темна —

Блуждать не мудрено до свету. Я

С дороги сбился – ехал не сюда…

Искал иной я встречи и вина

И жаждал пить из кубка я иного,

Но обманулся… Сумрак так тяжел —

И если рассудить нам трезво, здраво —

То дело ведь не в кубке, а в вине —

Не кубок, а вино нас опьяняет

И темную отраву подает…

Еще вина, Альвар, еще. Я рад,

Что, заблудясь, на пир попал

И пью твое вино, и снова мне

Твои глаза, Агата, здесь синеют,

Как звезд огни меж кипарисов,

Твое здоровье, милая Агата! (Пьет)

Но извиниться должен я,

синьоры,

Что опоздал к началу, ждать заставил…

Ведь почерпнул полезный я урок:

За призраком кто гонится ночным,

Тот невоспитанным окажется невежей

И ждать себя заставит… Для детей

Урок такой полезен, без сомненья.

Агата

Я знала: ты придешь – и я ждала

Тебя давно, ждала, а без тебя

Твою я песню пела, поджидая, —

Любимую и грустную, ту песню

О золотой тоскующей луне…

Дон-Жуан

(целуя Агату)

Любил я прежде песню о луне —

О золотых полях, о тучках светлых,

Что бродят в небе, – вечные бродяги[14];

Но есть другая песня. Я сегодня

Не в голосе – и спеть вам не берусь,

Но вот о чем поется в этой песне.

Она в Кастилье где-то сложена.

«Ты любишь, друг? Но женщины – как книги:

Прочел одну – и новой жаждешь ты[15].

Но вот открыл, перевернул страницу,

Прочел пять строк – и, боже! как старо,

Как скучно все, изведано, известно —

И помнится, что где-то ты читал

Такие же слова, стихи, признанья,

И, проскучав над книгой полчаса,

Зевнешь лениво и закроешь книгу.

Все читано. Чем новые искать

И старое в них вечно находить —

Не лучше ли, о друг, перечитать

Знакомые и милые страницы

Уже изведанных, но сладких

былей,

Затверженных волнующих стихов

И старых, но нескучных повестей?»

В Кастилии поется в песне старой,

И я люблю ее напев старинный,

Немудрый и простой, нелживо-милый.

1-й

Да, признаюсь, та песня хоть куда.

И я не прочь ее мотив запомнить.

Дон-Жуан

Жалею лишь, что я не напеваю

Ее в полях ночных, как тень

блуждая;

Тогда б сюда, я верю, не замедлил.

(К Агате)

Затверженных стихов прелестна

быль —

И в сердце сладкий не умолк сонет:

Как эхо, в нем взаимно повторяют

Созвучья рифму старую: любовь,

Ее живя другою рифмой: вновь[16].

3-й

Жуан – поэт. Стихи б, писать Жуану.

Дон-Жуан

Оставим юношам влюбленным

их —

Созвучия, сонеты и стихи:

Для них любовь – созвучья[17], рифма,

звук —

Им – поцелуи, клятвы и стихи,

Весенний жар, весенние мечтанья.

Им – сев весенний, жатва – нам,

Любовь – им рифма, нам – мгновенный яд,

Обет – для них она, нам – исполненья,

Для них она – мечтаний светлый ряд —

Для нас – лишь Смерти темное забвенье.

(Поднимая бокал)

Вино в бокалах темное играет

И пенится, волнуясь, пеной светлой,

И чем старей – тем аромат сильнее[18],

И тем скорей оно нас опьяняет,

Так будем ли мы думать о любви,

Когда нам время смерть дала