Истоки человеческого общения - Майкл Томаселло Страница 53

Таким образом, стремление удовлетворять просьбы о помощи и, конечно же, предлагать помощь окружающим, скорее всего, возникло в ситуации взаимовыгодного сотрудничества, где удовлетворение просьбы партнера по деятельности выгодно, потому что приносит пользу и тому, кто помогает. Позднее все это распространилось и на те ситуации, где такая непосредственная взаимная выгода отсутствовала, потому что такие ситуации положительно влияли на репутацию помогающего. С этим связаны два интересных феномена. Во-первых, люди очень часто — а в некоторых специальных ситуациях почти всегда — выражают свою благодарность тому, кто помог им. Эта специализированная коммуникативная функция возникла потому, что укрепляет репутацию обоих партнеров. Когда я благодарю вас за какую-либо услугу, я даю понять всем вокруг, что вы — хороший партнер для сотрудничества, и, кроме того, я сообщаю окружающим, что каждый, кто мне поможет, может рассчитывать на такую добрую славу; а люди хотят помогать тем, кто будет им благодарен и расскажет остальным об их альтруизме. Во-вторых, еще одно важное проявление вежливости — это не приказывать людям что-то сделать (как в случае индивидуалистического требования), а скорее просто выражать свою потребность (как в просьбах, ориентированных на сотрудничество), возможно, даже весьма косвенным способом, и давать другим возможность добровольно помочь вам. После этого их можно будет отблагодарить, потому что они сделали это по своей доброй воле, а не по принуждению (Brown, Levinson 1978). Одна из возможных интерпретаций такого поведения заключается в том, что попросив вас об услуге, я предоставляю вам возможность выполнить мою просьбу добровольно (так, чтобы вы поверили, что сами вызвались мне помочь) — а после этого я публично вас за это поблагодарю. В каком-то смысле, выражая благодарность и высказывая свои просьбы только косвенно, человек дает окружающим удостовериться, что тот, кто ему поможет, укрепит тем самым свою репутацию. Сочетание таких процессов с социальными нормами приводит к возникновению таких эмоций как вина, которая публично выражается в виде извинений, в тех случаях, когда один человек не помог другому, хотя должен был это сделать.

Итак, в нашей истории квазиэволюционного развития мы дошли до того момента, когда люди относительно добровольно начинают выполнять просьбы окружающих и предлагать им полезную и интересную информацию, даже если при этом они находятся вне ситуации взаимовыгодного сотрудничества. Ключевой вопрос теперь заключается в том, как такие виды поведения могли привести к появлению социальных норм, регламентирующих процесс оказания помощи и способных привести к наказанию того, кто их не соблюдает. Это очень сложный вопрос, выходящий далеко за рамки моей компетенции и кругозора. Но на данный момент я хотя бы могу указать на тот факт, что в группе субъектов, способных к рекурсивному «считыванию намерений», и к тому же заботящихся о своей репутации (причем все знают, что каждого волнует его собственная репутация), легко могло возникнуть ожидание взаимной полезности. Взаимные ожидания — это еще не нормы, потому что они не обладают карательным действием, но они являются первым шагом по направлению к нормам. Итак, мы можем на данный момент зафиксировать те взаимные ожидания помощи, которые так важны для проявления коммуникативного намерения, его распознавания окружающими и выстраивания последующих умозаключений, но сила нормативного аспекта этих ожиданий приходит из другого источника, к которому мы сейчас обратимся.

5.2.3. Естественный отбор на уровне культурных групп и способность делиться взглядами на мир

Все исследования, где изучалось социальное научение и подражание у человекообразных обезьян, а в качестве контрольной группы привлекались дети, показывают, что количественно, если даже не качественно, дети усваивают от окружающих гораздо больше информации (обзор см. у Whiten et al. 2004). Одна из возможных причин этого состоит в том, что люди гораздо в большей степени, нежели обезьяны, сосредотачиваются на самих выполняемых действиях, а не на их реальных или желаемых внешних результатах. Такой более процессуально-ориентированный подход, вероятно, может быть следствием человеческой потребности учиться путем подражания в видоспецифичных для человека ситуациях, таких, как сложные процессы производства орудий труда. По-видимому, этот подход также оказывается полезен при порождении изобразительных жестов, воспроизводящих реальные события.

Однако у подражания есть другое измерение, на которое, как правило, в экспериментальных исследованиях обращают не так уж много внимания — это так называемая социальная функция подражания (Uzgiris 1981; Carpenter 2006). В социальной психологии хорошо известно, что, например, один из способов выразить свою солидарность с другими членами группы заключается в том, чтобы вести себя, одеваться и разговаривать так же, как они, выражать сходные с ними взгляды на жизнь — в общем, быть как они. Суть этой идеи очень хорошо выражена в одном из эпизодов в фильме «Инопланетянин». В этом эпизоде дети видят в своей спальне инопланетянина ростом с них самих. Маленькая девочка смотрит на него и потом медленно поднимает указательный палец. Когда дружелюбное создание смотрит на нее в отвез' и тоже поднимает указательный палец, у детей (а вместе с ними и у зрителей) перехватывает дыхание, потому что они понимают: он такой же, как мы (и поэтому потенциально может быть одним из нас)! Обратная сторона этого, конечно, заключается в том, что члены группы плохо относятся к тем, кто на них не похож, и они прилагают огромные усилия, чтобы найти способ, при помощи которого можно было бы точно определить, кто принадлежит к их группе, а кто нет. Наиболее очевидно, что тот, кто не говорит на том же языке, что и мы, не является одним из нас, однако то же самое касается любого, кто одевается, ест, раскрашивает лицо, молится и делает огромное множество других вещей не так, как мы. Желание членов различных людских сообществ как-то помечать себя, чтобы четко обозначить свою принадлежность к группе, достигает невероятной силы; они даже используют специфические для данной группы приветствия — какой-нибудь уникальный речевой оборот. Все это отчасти нужно для того, чтобы сплотить членов группы. На психологическом уровне маленькие дети начинают включаться в этот способ существования, основанный на разделении людей на своих и чужих, благодаря процессам подражания и даже подчинения окружающим, чтобы быть как они — и это приводит даже к появлению в речи местных акцентов. Но еще больше, чем просто быть похожими на окружающих, люди хотят, чтобы окружающие их любили, а один из