Русская фольклорная демонология - Владимир Рябов Страница 49

и видит, кто-то там сидит в колпаке — луна немного отсвечивала; она подумала, либо это ман, а то и покойник, и говорит: «пусти меня на колокольню», — ман отвечает: «не пущу», она ему с угрозою: «я с тебя сорву красный колпак», сдернула с него колпак и побежала домой. Приходит в свою избу и с насмешкой обращается к швецам: «нате поглядите, я была на колокольне и даже сорвала с кого-то колпак». Швецы переглянулись между собой и сказали: «ай да девка, молодец!» Вдруг под окном раздался голос: отдай мой красный колпак, отдай мой красный колпак». Швецы и хозяин стремительно бросились кто на печку, кто на полати, а там притаились и шепчут оттуда: «поди отдай дура, колпак, а то нам всем худо будет»; голос за окном опять повторяет: «отдай мой красный колпак». Девушка решилась, вышла в сени и потом на крыльцо и протянула руку с колпаком — ман схватил ее за руку, а потом взял поперек и разорвал надвое. Ночью ни отец, ни швецы не смели выдти, а утром ее нашли около крыльца разорванною пополам[1607].

«Правильные» мертвецы являются в мир живых в особые, поминальные дни. Во многих текстах покойников встречают в течение сорока дней после смерти или на сороковой день, специально отведенный для поминок. В смоленской быличке мертвые отправляются с кладбища в деревню, чтобы непосредственно поучаствовать в поминальной трапезе[1608]. В другом тексте покойник приходит на собственные поминки через год после смерти[1609]. Согласно нижегородским поверьям, мертвецы возвращаются в свое земное жилище на сороковой день «попрощаться». В этот день они зовут родственников по имени, хватают их за одежду, разыскивают по дому свои срезанные при жизни ногти и волосы, чтобы забрать их с собой[1610].

У сестры мужик [муж — В. Р.] помер. Она стала готовиться к году [поминкам через год после смерти — В. Р.]. Вызвала меня на гон[1611]. Она чугун выгнала самогонки:

— Возьми, догонь, а я посплю.

А я пошла за снегом на двор. А ен [муж-покойник — В. Р.] стоит против окна и глядит против угла. На угол оперся и глядить в окошко. Я не боялась ничого.

После говорю [сестре — В. Р.]:

— Ну, Марин, приходил.

— Ой, что же ты меня не разбудила!

— А может, табе не показался бы ен.

Глазы вскинул, поглядел, поглядел. В той одежде, в которой со двору ехать[1612].

Подобно прочей нечисти, ходячий покойник часто появляется ночью, в полночь: «как только часы пробили полночь, все еретики, что лежали в церкви, выскочили из своих гробов и принялись прыгать и скакать по церкви»[1613]. Покойники исчезают, возвращаются в гробы или падают замертво с пением петуха: «когда пропели петухи, еретики опять залегли в свои гробы»[1614], «запел петух где-то — и еретик убежал, ли сквозь землю прошел»[1615], «как только петухи пропоют, час его [покойника — В. Р.] кончается, и он “не может быть”»[1616], «вдруг петухи запели первы. И она [покойница — В. Р.] сразу же спарилась куды-то»[1617]. В других историях покойник появляется в полдень: «как только останутся они [дети — В. Р.] в полдень <…> в рабочую пору одни — так и придет к ним покойница [мать — В. Р.]»[1618].

Что делает покойник

Оказавшись мире живых, покойник нередко возвращается к своим незавершенным делам или обязанностям. Мертвая мать, которая приходит к своим детям, моет, переодевает, расчесывает[1619], «холит» их. Она может месить тесто[1620], топить печку, стирать[1621]. Умерший мужчина тоже вникает в хозяйственные дела: спрашивает, привезли ли сено[1622], просит у жены молоток и стучит им в сарае[1623], дает рекомендации, как лечить заболевших овец[1624], предлагает свою помощь с заготовкой дров[1625]. Зачастую активность покойника, в отличие от деятельности людей, либо не имеет результата, либо приносит вред (от ночной работы покойника-мужа не видно результата, от теста, которое намесила покойница, стремятся избавиться, дети, за которыми ухаживает мертвая мать, болеют и умирают и т. п.).

В некоторых рассказах вернувшийся мертвец вредит скотине: «лошадь поймает, сядет на нее верхом и гоняет ее по двору цельную ночь. <…> А поутру вся лошадь мокрая, в песке — вся исхлестана. Даже дохли частенько лошади»[1626]. В другом рассказе гибель лошадей и коров связывается с тем, что незадолго до этого хозяина дома бедно схоронили, «вот он и увел за собой скотину со двора»[1627].

Беспокойный мертвец может наводить беспорядок, безобразничать: «[в доме — В. Р.] что-нибудь разворочено! Там посудина какая-нибудь оборочена либо что-нибудь, дверь открыта…»[1628], «на девятый день убитая ночью побила в доме посуду и окна»[1629]. Иногда такого рода безобразия призваны исключительно пугать и морочить, но не причиняют настоящих разрушений: «несколько ночей подряд на завалинке кто-то бил как бы стеклянную посуду, все слышат в доме, наутро смотрят — ничего нет»[1630].

В некоторых сюжетах мертвые мужья возвращаются к женам и вступают с ними в сексуальную связь: «приходит к ей [мертвый — В. Р.] муж. “Я с тобой буду спать ложитца!”»[1631], «и жили оны [с покойником — В. Р.] как с мужом»[1632], «а если бы она пустила [в дом мужа-покойника — В. Р.] — что бы с ей было? Блуд бы с ей сотворил»[1633]. Иногда от такой связи рождается ребенок, который не принадлежит нормальному человеческому миру. Он обладает демоническими чертами, описывается как черный мальчик с хвостом, который сразу после рождения «пополз, пополз и скрылся из глаз»[1634]. В другом рассказе от младенца, родившегося от мертвеца, избавляются с помощью «колдуна-помора». Колдун приносит из леса три рябиновые ветки, бьет ими трижды по люльке с ребенком, она падает на пол и обращается в пепел[1635]. О связи женщины с мужем-покойником (или с нечистым духом в облике покойного мужа) см. также главу «Огненный змей».

В русской избе. Картина Василия Максимова. 1872 г.

Фотография © Finnish National Gallery / Marko Mäkinen. Музей «Атенеум», Хельсинки

Отдельный тип сюжета составляют рассказы о женихе-мертвеце. В них невеста сильно тоскует по умершему на чужбине, погибшему на войне жениху. Девушке ночью является покойник, которого та поначалу принимает за живого. Жених зовет невесту с собой, сажает ее на лошадь либо на собственную спину. В дороге он