Народные сказки о богатырях русского эпоса - Анна Михайловна Астахова Страница 24

class="p1">Исцеление Ильи-сидня и получение им силы. Чаще всего сама сцена исцеления изображена традиционно, но встречаются и любопытные отклонения. Так, в нескольких карельских сказках обычная формула параличного состояния героя — «без рук, без ног» — раскрывается в прямом, буквальном смысле. «У сына не было ни рук, ни ног, одни чурки, на которых он с боку на бок перекатывался», — говорится в одной сказке.[204] По совету старика, который просит впустить его в избу, Илья переваливается с боку на бок, подкатывается к двери и открывает ее. Старик дает ему выпить воды, «и тогда у калеки появляются руки и ноги». В другой сказке[205] тоже говорится, что Илья кубарем выкатывается с печи на лежанку, с лежанки на пол, головой открывает дверь, и тогда «у парня появились и руки и ноги». О замене в некоторых сказках обычного способа исцеления через подношение прохожими Илье воды, пива, браги, кваса целебным действием принесенных капель или вина уже говорилось. В одной из карельских сказок старик излечивает Илью омовением.

Очень устойчиво в сказках эпическое определение Ильей полученной им силы: он мог бы перевернуть землю или стянуть небо с землей, был бы столб с кольцом, за который можно ухватиться (вместо кольца упоминается иногда скоба как рукоятка). После этого признания Ильи обычно следует уменьшение целителями силы богатыря наполовину.

В латышской сказке из собрания Ф. Я. Трейланда этот мотив получил своеобразную разработку. Илья сам вместе с пришедшими к нему нищими строит каменный столб и поворачивает землю. Тогда нищий уменьшает его силу. Необычное определение Ильей силы находим в одной эстонской сказке. На вопрос старичка-целителя: «Чувствуешь ли в себе силу?» — богатырь отвечает: «У меня столько силы, что я мог бы своей рукой свернуть все облака, как шелковый платок».[206] В украинской сказке[207] Илья, получив силу, тут же во дворе трижды перекидывает скалу, после чего уже заявляет, что если бы был в земле железный столб, он перевернул бы землю. В финской сказке Илья пробует силу, поднимая горницу выше колена.[208] Своеобразно определяет в эвенкийской сказке Илья полученную им силу после первого глотка из бутылочки: «Коня за гриву поднял бы». Старик решает, что «еще мало», дает снова отпить, и тогда следует уже традиционное определение силы (за столб поднял бы землю).

Чудо исцеления происходит обычно по традиции во время отсутствия родителей, ушедших на крестьянскую работу. Чаще всего говорится об уходе их в лес расчищать лесной участок под пашню, корчевать, жечь пал. В этом тоже сказалась эпическая традиция. Но иногда говорится, что они идут заготовлять дрова, ставить изгородь, косить сено, а в одной карельской сказке «неводом рыбу ловить».[209] Соответственно изображено и приложение Ильей силы в крестьянской работе. Эпизод этот так же устойчив в сказках иноязычных, как и в русских. Очень мало сказок, где он отсутствует. Из восьми, например, известных мне карельских сказок, отразивших сюжет об исцелении Ильи Муромца, только в одной нет эпизода помощи родителям.

В большинстве сказок изображено корчевание. Илья выворачивает, как в былинах и в русских сказках, огромные деревья. Иногда говорится, что он запружает этими деревьями реку (в белорусских сказках она именуется то Дунаем, то Десной). Есть сказки, где корчевание заменено косьбой, что необычно для былинной традиции, но тоже встречается в русских сказках. В двух финских сказках Илья рубит дрова, в карельских и финских он ставит изгородь.

В разработке некоторыми сказками эпизода крестьянской работы Ильи Муромца явно сказались впечатления от местной природы и быта. Так, например, в карельских сказках огораживается поле, засаженное репой, а изгородь делается из толстых елей и сосен. В одной карельской сказке говорится, что Илья делает изгородь из жердей, для чего валит в пятнадцать вершков толщиной ели, сосны и осины. Северный характер леса упоминается в одной из карельских сказок и в другом эпизоде. Странники просят Илью проводить их. Илья пошел. «Повел их по лесу, простился с ними и направился домой. Шагает по лесу, это был густой сосновый лес».[210] В эстонской сказке рассказывается, что родители косили в лесу: «сенокос был нехороший, росли довольно толстые елки»; Илья вытаскивает по очереди все елки и кладет их в ряд, «чтобы их легче было увезти».[211] В финских сказках обычно говорится о заготовке дров. В одной из них Илья раскалывает шесть финских саженей дров.

Образ богатырской работы Ильи Муромца усиливается некоторыми дополнительными деталями. Запрудив вначале вырванными деревьями реку, он бревном расчищает ее русло.[212] Изгородь он делает такую, что отец и мать едва могут из-за нее выбраться, и т. д. Орудия, которыми Илья Муромец пользуется во время работы, часто не выдерживают его силы. На пример, когда он попробовал валить деревья топором, «топор затрещал, топорище не выдержало». И пришлось тогда Илье руками выдергивать деревья.[213] В указанной выше финской сказке Илья, после того как сложил изгородь, пробует пахать, но плуг вязнет в земле.

Для некоторых сказок характерно, что родители, радуясь выздоровлению сына, не радуются, однако, чрезмерной силе его. В этом выразились узко крестьянские соображения и интересы: такая сила в приложении к обыденному крестьянскому хозяйству имеет и свою оборотную сторону. «Не будет мне толку с этого сына, слишком он силен», — рассуждает отец Ильи Муромца в карельской сказке.[214] Мы уже видели, что сюжетный конфликт одной эстонской сказки[215] об исцелении сидня основан именно на идее о непригодности в крестьянском быту чрезмерной силы. Когда Яан, чтобы облегчить труд матери, ломает большие бревна в щепки, отец сетует: «Если старик дал тебе ноги для ходьбы, то почему же он еще наделил тебя такой силой, от которой одни только неприятности?». И когда сила Яана уменьшилась, родители радуются, «что эта большая сила у него пропала» — Яан остается крестьянствовать.

Здесь особенно ярко проступает отличие сказки от былины. Идея, заложенная в указанных сказках, совершенно немыслима в эпосе, так как чудесное получение героем силы всегда дается в эпосе как пролог к предстоящим подвигам богатыря на благо народа.

Иноязычные сказки об Илье Муромце, как и русские, знают эпизод добывания богатырского коня. Так же, как и в русских, это рассказ о том, как Илья или его отец покупают негодного с виду жеребенка (иногда старую бессильную кобылу) у попа, соседей, вдовы, случайного прохожего, на базаре и в течение определенного срока выхаживают его.

Очень распространен эпизод троекратного выторговывания жеребца — эпизод, встречающийся и в русских сказках, но