Велесов Ключ. Сакральные коды русских сказок - Галина Ивановна Пономарёва Страница 20

Кносский дворец: фреска «Игры с быком»

Обнажённая женщина — это женщина во всеоружии, в её сакральной победе над олицетворением тёмной и дикой мужской силы кроется ключ к целому циклу сказок.

Драматический и опасный поединок юной девушки с Разбойниками, Медведем или Зверем Лютым стал сюжетной основой многих сказок и народных баллад.

В западноевропейской антологии это цикл сказок о Женихе-Звере и о Синей Бороде. Наиболее известное переложение этого мотива — баллада В. Жуковского «Светлана» и «Жених» А. Пушкина, написанные на основе русской былички, но с глубокими сказочными корнями. Красивый и богатый жених сватает девушку, но та по случайным приметам узнаёт в нём ночного губителя и смело обличает его при свете дня. В другом случае девушке предстоит поединок с потусторонней силой, принявшей облик возлюбленного друга.

Наша хорошо известная сказка «Маша и Медведь» — память о таком ритуальном испытании женского характера, но наиболее древний вариант, повествующий о женском «ночном посвящении» — это сказка «Медведь-Кровопийца».

Медведь-Кровопийца — олицетворение тёмной, хтонической стороны Волохатого — Лесного Бога, позднее персонифицированного в боге Велесе-Волосе.

«По всей вероятности, Волос — древнейшее из всех славянских божеств, корни представлений о котором восходят к медвежьему культу мустьерских неандертальцев»[14]. По сюжету сказки, лохматый медведь-вампир по очереди испытывает девушек. Он уводит их в тёмную избу, затворяет двери и велит звонить в колокольчик. Известно, что в дикой природе хищник и жертва обмениваются знаками.

Хищник идёт на запах жертвы; так, испуганный, «мокрый» от страха человек вызывает сильнейшую агрессию у собак. В жестоких законах тюремного выживания, сохранивших многие черты древних и даже первобытных инициаций, «испугаться — значит умереть». В этом случае танец хищника и жертвы завершается тем, что жертва признаёт победу «пожирателя» волной дрожи.

Медведь-Кровопийца из русской сказки (возможная персонификация Чернобога) ловит старших сестёр и выпивает их кровь. Звон колокольчика в абсолютной темноте выдаёт их дрожь и сильнейший страх перед Зверем.

Старшие братья и сёстры в сказках олицетворяют собою душевные силы и страсти. Они могут быть как защитниками, так и разрушителями; в любом случае они оттеняют характер главного героя и позволяют ему проявиться.

Из всех троих только Младшая Сестра сохраняет спокойствие и остаётся в живых. В некоторых вариантах ей помогает мудрая и опытная наставница — мышка[15].

Преодолев инстинктивный страх перед «чудищем косматым», девушка обретает нежнейшего друга и покровителя.

V. Жемчужные врата

Знать, недаром блаженной Аринушке

Снились маки с горючим цикорием!

Н. Клюев

Сказки о женских посвящениях отчасти дополняют друг друга, но наиболее утончённый смысл этих испытаний запечатлён в сказке «Аленький цветочек». Отметим, что героиня сказки изначально наделена высокой жертвенной любовью и дочерней преданностью. Эти два крыла позволяют ей взлететь и с высоты разглядеть истину. Под маской чудища безобразного Настенька видит благородную и любящую душу. Воистину, мы видим в окружающих нас только то, что есть в нас самих. В этом смысле наши близкие — наше самое верное и неподкупное зеркало — можно, как старшая сестра Настеньки, бесконечно любоваться собою в «зерцале мира», а можно, заглянув в глаза «чудовища», увидеть там свет своей любви и своих надежд!

В сказке есть намёк и на другую инициатическую практику, гораздо более утончённую, чем простая победа над врождённым страхом. Настенька не только преодолевает свой Страх, но и преображает его в Любовь!

Нет ничего страшнее страха и ничего сильнее Любви. Страх скрывается во тьме и оттуда тянет свою липкую паутину, лишая наши чувства подлинной жизни. Просветляя мрачные углы души, любящее сердце становится смелым и зрячим, оно рушит узы злого колдовства, и открывает истину: отныне оно видит главное — то, чего не увидишь глазами!

Другой важный мотив, едва обозначенный в сказке, — это Сила Слёз. В традиции путь к преображению женской души должен быть окроплён слезами, и на пути к своему Посвящению девушка обязана пройти сквозь Жемчужные врата. Слёзы любви и сострадания вымывают из глаз осколки лжи, и случайно залетевшие соринки. Способность девушки плакать от жалости и разделять боль всех живых существ позволяет сдать заключительный экзамен — экзамен на милосердие. Поэтому не стоит стыдиться святых слёз нашей вечно юной, нежной и волшебно-прекрасной Души.

Душа слезами богатеет; девичья слеза, пробудившая Финиста Ясного Сокола от наведённого сна, ритуальный плач Хаврошечки над Бурёнушкой, точнее, её песнь над костями и слёзы Герды, от которых всходят цветы памяти — суть ступень женского посвящения.

Слёзы Настеньки, окропившие Зверя лесного, преображают косматого демона в Духа-Хранителя; в Жениха Желанного. Этот инициатический возлюбленный, прекрасный королевич, представляет собою мужской аспект женской души. В силу этого он являет самые затаённые девичьи мечты, которые редко воплощаются в реальности, но таково обаяние идеала — далёкого светоча, побеждающего недобрую тьму мира сего.

В наших сказках злые чары рушатся вместе с дворцами злых волшебников и колдуний, ибо всякое наведённое зло — временно, оно не имеет опоры в Мире, и оно бессильно перед истинной Любовью.

VI. Долина смерти

То не тучи над долиной, и не холод.

Замесила Божья Матерь колоб.

С. Есенин

В нашей руке подрагивает серебристая нить, похожая на тонкий луч. Это Луна-Геката-Макошь свивает свою прозрачную пряжу.

В традиции Луна символизирует бессознательную женственность. Она изменчива, влажна, тениста, соблазнительна и обладает мрачной привлекательностью. В её свете всё представляется сомнительным, таинственным и околдовывающим. Некогда, в священном безвременье, Макошь-Луна научила женщин считать месяцы, и стой поры фазы Луны связаны с циклами обновления женской крови. До сих пор женские обряды в языческих общинах отмечаются в полнолуние, ведь именно Луна покровительствует ведовству и тайному свету женского тела.

В славянской нумерологии числом Луны считается девятка; её также называют и числом смерти, и числом перехода. В «сакральной арифметике» девятка сполна проявляет свои волшебные качества: так, числовой ряд 9, 18, 27, 36,45, 54 и так далее в сумме всегда даёт девятку, сколько бы мы ни «играли» с цифрами.

Девятка — цифра-оборотень, цифра-перевёртыш, она принадлежит сразу двум мирам: лунному и солнечному. Девять