Театральная цензура в Ленинграде в годы «оттепели» - Чжуан Юй Страница 16

Реализация мер, указанных в постановлениях «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению» и «О сокращении государственной дотации театрам и мерах по улучшению их финансовой деятельности», привела к кризису советского театра: скучный и однообразный репертуар, в котором не было сатирических и тем более зарубежных постановок, а также режим жесткой экономии из-за перевода на самофинансирование привели к резкому падению посещаемости театров – часто залы оказывались заполненными менее чем наполовину.

В конце 1940-х гг. для усиления идеологического контроля за театрами была резко повышена роль их административного руководства. Комитет по делам искусств при Совете министров РСФСР 9 февраля 1949 г. принял решение «упразднить должности художественных руководителей, возложив их обязанности на главных режиссеров, подчиненных директорам театров». То есть директора театров стали отныне отвечать не только за выполнение административно-хозяйственных функций, но и за формирование репертуара, чем прежде традиционно занимались художественные руководители.

Ситуация в советском театральном искусстве, как и в литературе, неожиданно изменилась после присуждения Сталинских премий. Участник обсуждения кандидатур на соискание Сталинских премий К. М. Симонов записал 26 февраля 1952 г. высказывание И. В. Сталина: «Нам нужны Гоголи. Нам нужны Щедрины. У нас немало еще зла. Немало недостатков»[227]. Эти слова дали возможность обсудить состояние советской литературы и искусства, выявить недостатки. В позднесталинское время была популярна «теория бесконфликтности»[228]. Она нашла отражение и в драматургии: в большинстве пьес конфликты имели место между «хорошими» и «лучшими», что демонстрировало отставание драматургии от действительности. В мартовском номере партийного журнала «Большевик» началось откровенное осуждение негативных последствий «теории бесконфликтности», прямо указывалось на ложность этой теории, отошедшей от принципов социалистического реализма. В передовой статье номера подчеркивалось: «Сказать об этом тем более необходимо, что драматурги и театры за истекший год дали советскому зрителю мало хороших, полноценных пьес и спектаклей на острые и злободневные темы из жизни советского общества»[229]. По мнению редакции, широко распространенная среди драматургов и критиков ошибочная теория, по сути дела, уже мешала развитию советского искусства. Дело в том, что, следуя за «новым» принципом соцреализма послевоенного периода, драматурги и критики считали, что пьесы на современные темы должны быть «бесконфликтными». Выступая против теории бесконфликтности, партия указывала, что «в жизни советского общества, развитие всегда происходит через преодоление противоречий, в борьбе нового, утверждающего себя, против старого, отмирающего. Вне этой борьбы нет развития, учит марксизм-ленинизм»[230]. Борьба против старого продолжалась в советском обществе, это были противоречия между социалистическим строительством и пережитками капитализма.

В финальной части статьи журнала «Большевик» была упомянута сатира – «советская литература, драматургия, театр должны использовать такое острое оружие, как смех, сатира, бичевать все рутинное, косное, отсталое в нашей жизни»[231]. Газета «Правда» тоже начала развивать тему бесконфликтности и отставания драматургии. В редакции «Правды» считали, что главной проблемой в развитии советской драматургии явилось «отставание драматургии от возросших требований народа»[232]. Основной причиной такого положения стало «неправильное понимание драматургами и критиками некоторых вопросов теории и практики социалистического реализма, и в первую очередь вопроса о конфликте как основе драматического произведения». Некоторые драматурги и критики полагали даже, что «у нас все дело свелось к одному конфликту между “хорошим” и “лучшим”». Таким образом, в редакции отметили, что «теория бесконфликтности» привела к стереотипу в драматическом творчестве: «За последнее время появляются пьесы, страдающие тем же недостатком, что и многие прозаические произведения о рабочем классе и колхозном крестьянстве. В этих произведениях изображается техника, говорится о соревновании, о выполнении производственных планов. Но в них не изображаются люди в быту: их культура, духовный мир»[233]. Стоит отметить, что редакционная статья в «Правде» привела к более массовому обсуждению проблемы в обществе. Обращает на себя внимание дата появления статьи. Это произошло накануне важного события в советском обществе – XIX съезда партии (октябрь 1952 г.). Таким образом, дискуссия об отставании советской драматургии являлась своеобразным посылом, свидетельствующим о грядущих изменениях партийной политики в сфере литературы и искусства.

В советской печати началось широкое обсуждение статус-кво театральной критики и творчества современных драматургов, задач советской социалистической драматургии и т. п. В 1952 г. журнал «Большевик» продолжил обсуждение. В майском номере журнала была опубликована статья А. А. Суркова, ответственного редактора «Огонька», ректора Литературного института имени А. М. Горького. Основываясь на постановлениях ЦК ВКП(б) 1946–1948 гг., он прямо коснулся неблагополучного положения в среде театральных критиков. Литератор привел примеры рецензий, опубликованных в ведущих советских изданиях «Театр», «Советское искусство» и «Литературная газета», отметив, что они давали «высокие оценки пьесам, которые не удовлетворяли запросов советских людей»[234]. Он цитировал постановление «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению», замечая, что драматурги были оторваны от жизни, не знали жизни и запросов народа, не могли изображать лучшие черты и качества советских людей. А после появления «теории бесконфликтности» некоторые драматурги и вовсе перестали раскрывать жизненные конфликты. В итоге Сурков пришел к выводу, что существующие недостатки обусловлены «отставанием драматургии от возросших требований народа».

Передовая статья журнала «Большевик», опубликованная в августе 1952 г., вновь отметила важную роль художественной критики. С одной стороны, она должна была помогать партии и государству воспитывать трудящихся в духе коммунистической сознательности, с другой – способствовала «разоблачению буржуазной идеологии, буржуазного искусства». В действительности советские художественные критики были далеко не идеальными, они плохо поняли и развили теорию соцреализма, иногда демонстрируя низкопоклонство перед буржуазной идеологией. Из-за существенных недостатков в советской литературной критике предлагалось обратить внимание на то, что «борьба между старым и новым в социалистическом обществе происходит в форме критики и самокритики, имеющей большое значение и для развития советского искусства»[235]. В передовой статье журнала «Большевик» подчеркивались недостатки в управлении, ошибки в работе управляющих органов и профсоюзов – Комитета по делам искусств при Совете министров СССР и комитетов по делам искусств на местах. Считалось, что именно эти органы «недостаточно вникают в работу театральных коллективов, недостаточно заботятся о пополнении репертуара высокоидейными и высокохудожественными произведениями на современные советские темы, еще не наладили постоянного контакта с драматургами, композиторами. А Союз советских писателей и Союз советских композиторов, в свою очередь, далеко не всегда идут навстречу запросам театров»[236].

Г. М. Маленков в отчетном докладе ЦК ВКП(б) о дальнейшем подъеме культурной жизни народа отметил: «Между тем в нашей советской беллетристике, драматургии,