Военная история Грузинского гренадерского Е. И. В. Великого князя Константина Николаевича полка В связи с историей Кавказской войны - Георгий Николаевич Казбек Страница 9

Несмотря на эту неудачу, Симоновичу пришлось ждать недолго: лезгины продолжали свои набеги. Наученный опытом, на этот раз он поступил иначе: учредив по границе с Имеретиею и Турцией кордонную линию из туземцев, и вступив в предватительныя сношения с ахалцыхским пашой, он узнал, что значительная партия лезгин, вышедшая из Турции, имеет намерение напасть на дер. Ахалкалаки. Направив к этому последнему пункту роту майора Рейха, Симонович с небольшим отрядом, состоявшим из двух рот пехоты и нескольких сотен грузин и казаков, двинулся по дороге к турецким границам, маскируя свой марш осмотром границ. Лезгины, узнав о движении Симоновича наперерез их пути, не посмели идти на Ахалкалаки; они поспешно отступили назад и 23-го числа наткнулись на передовых русскаго отряда. Вот подлинныя слова Симоновича, из которых можно судить о строевом образовании полка: «Я построил солдат у самой дороги в боевой порядок следующим образом: роту егерей майора Клейста (17 егер. п.) с пешими грузинами поставил в каре по правую, роту ж имени моего с развернутым знаменем и барабанным боем в каре же по левую сторону, поставив провиант и солдатский экипаж, который везен был по причине чрезвычайно трудной и для пеших только проходимой дороги на вьюках, в каре; здешняго моурава и князя Георгия Амилахварова с грузинами промеж оных; донскаго полка Щедрова есаула Кондратьева с казаками и князьми Цициановым и Аваловым с грузинами по флангам. Лезгины, которых по разным известиям было под начальством Нур Магмета-оглы до 760 доброконных…приняв с дороги вправо, заиграли в их музыку и заняли крутую и каменистую гору, в расстоянии от позиции моей на две версты; и затем, не входя со мной в дело, потянулись вдоль по реке Кци; я же пустился за ними в упомянутом боевом порядке…

«Эти слова подполковника Симоновича говорят о полном незнакомстве его с горной войной. Все распоряжения его от начала до конца: его желание встретить безпорядочныя толпы лезгин, боявшихся встречи с русскими, сомкнутым строем, там, где местность значительно препятствует этому, и наконец преследование тем же порядком рассыпанныя команды разбойников в лесу, – слишком много говорят о непрактичности боеваго образования кавказскаго солдата в то время.

Видя слабое действие русских, «доброконные лезгины» взялись преследовать Симоновича и напали на него недалеко от Сурама.

«26-го числа прибыл я сюда, пишет Симонович из Гори, не имея ни в чем даже малейшей потери, имея с собой только 79 гренадер, 48 егерей, 22 казака и 100 грузин; напротив того неприятель, не воспользовавшись ничем, потерял 30 человек убитых и более того имел раненых людей». Трудно поверить этому донесению подполковника Симоновича, если вспомним жалкое состояние, в котором находилось русское войско в первые годы своего пребывания за Кавказом. Трудный поход в зимнее время через Кавказския горы привел солдат в самое жалкое состояние. Не снабженные запасом платья и обуви, они износили последние остатки срочных вещей так, что в конце 1801 года многие оставались совершенно без казенной одежды. Воздерживаясь от всяких предположений, считаем за лучшее привести подлинный рапорт шефа Кавказскаго гренадерскаго полка генерал-майора Тучкова к генерал-лейтенанту Кноррингу, на повеление его от 24-го января 1802 года о доведении полков до надлежащей исправности:

«…Еще до получения этого Высочайшаго повеления, господа ротные командиры занимались обучением поодиночке доставленных в недавнее время рекрут; занимались также поправлением экзерциции старых солдат… Относительно же внутренняго полковаго исправления доношу, что разоренный от труднаго перехода через Кавказские дефилеи, обоз деревянною починкою давно исправлен; что же принадлежит до железа и других материалов, то как некоторых из них здесь в покупке отыскать не можно, а иные хотя и есть, но в малом количестве и продаются чрезмерно дорогою ценою, то и принужден был я выписать их с Кавказской линии, и хотя оные привезены недавно, однако ж надеюсь, что к наступающей весне весь обоз будет исправлен. Полковыя лошади в сем году ремонтированы покупкою на 1,000 рублей».

«Сверх того долгом считаю донести Вашему Высокопревосходительству о недостатке самаго необходимаго способа к доведению к будущей весне нижних чинов, и паче рекрут, до надлежащей исправности, по причине неимения пороху и свинцу на обучение оных. Так же одежда за выслужением срока, от труднаго походу сюда, от частых здесь движений пришла в совершенную ветхость, закомплектные же и вовсе остаются без оной. О чем представляя всепокорнейше прошу доставлением сего преподать полку способ к выполнению Высочайшаго повеления». «Рекруты, о которых упоминается в этом рапорте, прибыли из России для укомплектования войск по новому штату, утвержденному еще в 1801 году. По этому новому положению определено привести полки в 3-х баталионный состав. На пополнение Кавказскаго гренадерскаго полка поступили, кроме нескольких рекрут, флигель-роты, остававшияся в Владикавказе. Из этих частей составлен баталион подполковника Де-Пуле[32].

Только в 1802 году начались различныя ремонтировки в войсках Кавказскаго корпуса; но безпрестанные походы не давали средств успешно окончить это необходимое дело. Замыслы грузинских царевичей, из которых Иулон и Фарнаоз жили в Имеретии, а Александр в Персии, грозили новым бунтом в 1802 году; находясь в постоянных сношениях между собой и с своими приверженцами, они по-прежнему не упускали случая домогаться престола.

Особенно безпокоило их решение русскаго правительства переселять членов царской Фамилии вовнутрь России, и потому подобные переселения постоянно сопровождались безпорядками в разных местах края. В конце 1802 года царевичи узнали о намерении правительства отправить в Петербург царицу Марию и царевну Катевану. В это же время была открыта переписка этих царевичей со многими грузинскими князьями, и намерение первых произвести открытое восстание. Вся Грузия снова стала на военную ногу. В сентябре месяце нападения лезгин усилились как в Карталинии, так и в Кахетии, кроме того открылась опасность на границах Имеретии и готовилось восстание между жителями Куртатинскаго ущелья. Руководимые замыслами Иулона и Фарнаоза, осетины только ждали сигнала со стороны Имеретии, чтобы, изгнав своих помещиков, князей Мачабели, вооруженною рукою помогать царевичам. Окруженный опасностями, подполковник Симонович держался оборонительнаго положении, по временам преследуя партии лезгин.

Это неестественное положение продолжалось недолго. В январе 1803 года приехал новый главнокомандующий генерал-лейтенант князь Цицианов, который разумными мерами сумел подавить мятежи и затем твердыми шагами пошел по указаниям данной ему инструкции.

Между тем царевичи не оставляли своих замыслов. В феврале 1803 года Иулон и Фарнаоз явились вокрестностях Гори и возмутили осетин; вместе с этим царевич Александр с полчищами лезгин двинулся в Кахетию, а в самом Тифлисе были открыты попытки увезти царицу Марию. Чтобы не дать