История Франции - Марк Ферро Страница 75

сословий и поражение философов-просветителей. Участь другого крупного реформатора, Неккера, была не лучше. В своей деятельности он стремился привлечь внимание общественности, желая мобилизовать ее и поставить на службу государственным интересам. Он был инициатором проведения лотереи, планируя использовать вырученные от нее средства для продолжения некоторых реформ Тюрго. Но протестант Неккер не внушал доверия высшему духовенству. С его помощью было увеличено скудное содержание приходских священников, смягчен тюремный режим, учреждены благотворительные организации. Однако платой за растущую популярность стала последовавшая в 1781 г. отставка. Его преемник, Жоли де Флери, утроил налог на недвижимое имущество, увеличил акциз на табак и размер «добровольного» взноса, уплачиваемого новым членом клира, но не сумел провести реформу пенсионной системы, беспорядок и злоупотребления в которой были доказаны еще Неккером.

С сопротивлением дворянства, недовольного реформаторской деятельностью министров, пришлось столкнуться и одному из следующих генеральных контролеров финансов — Шарлю де Калонну. Стараясь придать налоговой системе более основательный фундамент, он проводит политику общественных работ, с помощью которой создавались рабочие места и упрощался товарообмен. Чтобы вернуть доверие французов, Калонн был вынужден вновь и вновь расходовать государственные средства. «Казалось, — писал граф Сегюр, — все находились под действием волшебных чар».

В чем же заключался смысл подобных действий? Траты были призваны убедить в том, что государство располагает богатством, что оно способно удовлетворить самые неумеренные аппетиты. Так Калонн хотел создать необходимую атмосферу для дальнейших действий. Подобная политика представляла собой лишь первый шаг. Когда были исчерпаны все возможности займов, Калонн предложил проект реформ, главной среди которых стало введение всесословного земельного налога, распространявшегося на всех собственников вне зависимости от того, к какому сословию они принадлежали — к дворянству, духовенству или третьему сословию.

Но Калонн имел еще более обширные планы, для осуществления которых он решил созвать собрание нотаблей, состоявшее из 144 членов. Признав острейший дефицит бюджета, Калонн, и сделав несколько политических реверансов перед собранием, поставил вопрос о способах выхода из сложившейся ситуации.

Нотабли прекрасно поняли, что их ожидает. Знаменитая карикатура того времени наглядно демонстрирует ответную реакцию. Секретарь суда в образе обезьяны обращается к собравшимся в столовой придворным: гусям, уткам, индюшкам — со следующими словами: «Мои дорогие подопечные, я собрал вас здесь, чтобы узнать, под каким соусом вы желаете быть съеденными». На что обитатели птичьего двора отвечают: «Но дело вовсе не в этом: мы вообще не хотим быть съеденными».

В 1787 г. Калонн также был отправлен в отставку.

Когда стало известно, что преемником Калонна будет назначенный по рекомендации Марии Антуанетты архиепископ Тулузский Ломени де Бриенн, сомнений в том, кто главенствует в королевской семье, не осталось. Парижский парламент отказался утвердить всесословный земельный налог, заявив, что подобное решение может принять только сам французский народ в лице Генеральных штатов. Сосланные в Труа члены Парижского парламента получили поддержку местных парламентов и общественного мнения и смогли с триумфом вернуться в столицу. Отказавшись подписать какой бы то ни было другой закон, Людовик XVI приказал утвердить всесословный земельный налог, несмотря на сопротивление Парижского парламента. «Это незаконно», — заявил двоюродный брат короля герцог Орлеанский. «Это законно, потому что я так хочу», — ответил король, заставив вспомнить об абсолютистском характере французской монархии, хотя само это слово вошло в употребление лишь в 1797 г.

Чтобы усмирить членов парламента, Людовик XVI назначил нового министра юстиции, Кретьена Франсуа де Ламуаньона. Для предотвращения возможных действий короля Парижский парламент 3 мая 1788 г. вынес постановление, в котором говорилось: «Франция является монархией, управляемой королем в соответствии с законами; добровольное согласие на выдачу займов является неотъемлемым правом нации, которую должны представлять регулярно созываемые Генеральные штаты». Это был переломный момент.

Постановление о правах нации король признал недействительным и приказал арестовать лидеров оппозиции — д’Эспремениля и Монсабера. «Мы все д’Эспремеснили и Монсаберы», — ответили парламентарии офицеру, явившемуся, чтобы произвести арест. Провинциальные парламенты всячески поддерживали своих парижских коллег, особенно в провинции Дофине. В Гренобле солдат, введенных в город для разгона протестующих, забрасывали с крыш черепицей («день черепицы» — 7 июня 1788 г.). Ав замке Визиль двое парламентариев, Жан Жозеф Мунье и Антуан Барнав, объединили представителей трех сословий — духовенства, дворянства и третьего сословия, которые, в свою очередь, приняли решение не платить налогов, до тех пор пока последние не будут утверждены Генеральными штатами.

В сложившейся ситуации духовенство также потребовало от короля созыва Генеральных штатов, что монарх и сделал 1 мая 1789 г., пойдя навстречу настойчивым требованиям. Несмотря на уступку, Ломени де Бриенну так и не удалось получить заем для обеспечения государственных нужд. Это означало банкротство. Людовику XVI пришлось пойти на новую уступку, вернув в финансовое ведомство Неккера и в то же время отправив в отставку де Бриенна и Ламуаньона.

Таким образом, под давлением привилегированных сословий во Франции впервые с 1614 г. были созваны Генеральные штаты.

Самое поразительное в данной истории — это, конечно же, все возрастающий разрыв между обществом и монархической властью, оказавшейся совершенно неспособной выпутаться из порожденных ею финансовых и других проблем, и единодушное согласие — а вовсе не антагонизм трех сословий перед лицом монархического произвола. В свою очередь, и буржуазия начинает осознавать свои права.

Однако удивляет и другое. Помимо общего нежелания всех сословий отказаться от привилегий, наиболее значительные и наиболее несправедливые из которых принадлежали дворянству, не может не казаться странным тот факт, что власть, борясь с кризисной ситуацией, черпала рецепты спасения в трактатах философов и физиократов[58], но в то же самое время господствующие круги всячески сопротивлялись реформам, что и послужило толчком к революции[59].

Глава 3. ЭПОХА РЕВОЛЮЦИЙ И КОЛОНИАЛЬНЫХ ИМПЕРИЙ

Революция 1789 г. представляет собой поворотный момент истории в том смысле, что для современников отныне уже ничто не было таким же, как прежде. На смену сословной иерархии — дворянство, духовенство и третье сословие, — доминированию над всем этим монархической власти и придворным манерам пришли равенство граждан, народный суверенитет, новые формы коллективной деятельности. И идея нации.

С данными событиями связано рождение современной политики с присущим ей, среди прочего, разделением на