Новейшая история еврейского народа. Том 3 - Семен Маркович Дубнов Страница 70

Яффе. Не успе­ло оно еще приступить к планомерной работе, как в России разра­зился кризис 1891 года и вновь раздался клич исхода. Тысячи изгнан­ников из Москвы и других мест устремились в страны Западной Ев­ропы, в Америку и Палестину. В обществе укрепилось мнение, что Палестину могут успешно колонизировать не бедняки, нуждающие­ся в чужой помощи, а состоятельные люди, желающие приобрести там большие поместья, развить промышленность и привлекать к делу еврейских и арабских рабочих в деревне и в городе. Быстро образо­вались в разных местах России кружки и паевые товарищества, по­сылавшие в Палестину своих делегатов для скупки земли. Но малень­кая полупустынная турецкая провинция оказалась неподготовлен­ною к этому нашествию капиталистов-грюндеров. Страна благо­честивых паломников наполнилась покупателями земель и макле­рами, посредниками между будущими помещиками и продавца­ми-арабами. Началась бешеная земельная спекуляция. Турецкие и арабские землевладельцы (эфенди) поднимали цену своих учас­тков, недобросовестные посредники обманывали и продавцов и покупателей, и многие сделки расстроились. Между тем местные турецкие власти, встревоженные нашествием новых «завоевате­лей», дали знать в Константинополь, и оттуда получилось распо­ряжение, чтобы возобновить прежнее запрещение русским евреям приобретать недвижимость в Палестине и даже приезжать туда больше чем на три месяца. Турецкие запреты можно было обхо­дить путем «бакшиша», взятки чиновникам, или покупки земли на имя нерусских подданных, но препятствия со стороны прими­тивных хозяйственных условий страны оказались непреодолимы­ми. Разорение и разочарование были результатом этого похода грюндеров на отсталую турецкую провинцию, лишенную всякой промышленности и всего необходимого для быстрого экономичес­кого роста. Все эти неудачи отмечал в своих статьях «Правда из Па­лестины» вышеупомянутый публицист Ахад-Гаам, посетивший стра­ну весною 1891 года. Он предостерегал от беспорядочной форсиро­ванной колонизации, не считающейся с хозяйственными и полити­ческими условиями страны.

Горький опыт уже тогда показал, что Палестина не выдержива­ет массовой иммиграции и что дело колонизации может тут развить­ся крайне медленно. Новые пионеры старались избегать ошибок сво­их предшественников и имели больший успех.

В последнее десятилетие XIX века в Иудее и Галилее основы­вались новые сельскохозяйственные колонии на средства частных лиц или товариществ, а также при поддержке одесского комитета «Палестинского общества» (Реховот, Хедера, Мишмар-Гаярден, Кастиния, Метула). В старых же колониях продолжалась борьба за независимость от опеки барона Ротшильда и его администра­ции. К самому концу века (1899-1900) борьба увенчалась некото­рым успехом: большая часть колоний перешла в ведение «Еврей­ского колонизационного общества», основанного бароном Гир­шем первоначально для устройства колоний в Аргентине. Париж­ский комитет этого общества, отпуская значительные суммы для поддержки палестинских колоний, постепенно освободил колони­стов от административной опеки и предоставил им самоуправле­ние. С той поры колонии быстрее развиваются и становятся креп­ким ядром будущего еврейского центра на родной земле. Невелико было это ядро. В 1900 г. в Палестине было около 30 еврейских коло­ний с населением в 5600 человек, но за те же два десятилетия возрос­ло и городское население: оно доходило до 50-60 тысяч, из которых около половины жили в Иерусалиме, а прочие распределялись по ста­рым и новым городским поселениям (Яффа, Хайфа, Тиверия, Сафед, Хеврон, Акко, Газа). Здесь рядом с набожными бездельниками, пи­тавшимися из кассы «халуки», рядом с мелкими торговцами и бед­ными ремесленниками появились представители индустрии и свобод­ных профессий.

Крайне медленно совершалось также обновление в области ду­ховной культуры. Не успела еще народиться в Палестине новая ин­теллигенция, которая могла бы занять место отжившей раввинско-хасидской касты, враждебной всякому свободному творчеству (том II, § 54). Появились только некоторые переходные типы в литерату­ре: талмудисты, писавшие не на схоластические темы, а по вопросам дня. Таков был Михель Пи нес, который раньше воевал с Лилиенблюмом-реформистом, а теперь приветствовал в нем глашатая ло­зунга «Домой!». Пинес поддерживал дело новой колонизации Пале­стины, но требовал от ее пионеров строгой религиозной дисципли­ны, что, конечно, было невозможно для свободомыслящей молоде­жи. С такими же требованиями выступал даровитый писатель Вольф Явиц в издававшемся им в Иерусалиме журнале «Гаарец» (также «При гаарец», 1891-1895). Впоследствии Явиц обратился к истори­ографии и приобрел известность как автор единственной истории еврейского народа, выдержанной в строго ортодоксальном духе («Toldot Israel», девять томов до конца эпохи Гаонов, Варшава— Лондон, 1904-1922). Единственным палестинским писателем, плыв­шим против ортодоксального течения, был Элиезер Бен-Иегуда (Перельман, 1857-1922), один из первых пропагандистов палестин­ской идеи, поселившийся в Иерусалиме еще до начала новой коло­низации. Превращение древнего языка из литературного в разговор­ный стало заветной мечтой Бен-Иегуды, которую он стремился осу­ществить на деле. В своем кругу он говорил только по-древнеев­рейски. В своем еженедельном журнале «Гацви» Бен-Иегуда стре­мился приспособить библейский язык к современности путем вве­дения в него многих терминов из позднейших еврейских диалек­тов и родственного арабского языка. С той же целью «расшире­ния языка» Бен-Иегуда предпринял монументальное издание «Сло­варя еврейского языка» («Milon halaschon haibrith»). Развитие древ­нееврейской устной речи имело важное значение для сближения двух ранее чуждых друг другу элементов палестинского населе­ния: ашкеназов и сефардов, говоривших на двух различных «жарго­нах» — немецком и испанском. Заслуги Бен-Иегуды не избавили его, однако, от преследований со стороны иерусалимских фанатиков: ведь он был первый в святом городе, который открыто нарушал законы о пище, о субботнем покое и т. п. На него доносили властям, его жур­нал неоднократно запрещался, и редактора сажали в тюрьму. Благочестивцы читали только старый еженедельник «Га-хавацелет», редак­тор которого Израиль-Дов Фрумкин подчинялся цензуре ортодок­сов. В Иерусалиме издавался также научный ежегодник «Иерушалайм» (с 1882 года), где помещались исследования по истории Па­лестины редактора А. М. Лунца и других палестиноведов.

В области поэзии Палестина создала в это время только несколь­ко национальных гимнов, из которых самым популярным стал «Гатиква» («Надежда»), эта марсельеза сионизма. Автором ее был вы­ходец из Галиции Нафтали Имбер, который написал еще ряд сти­хотворений о возрождении Сиона (сборник «Баркаи», 1886). По иро­нии судьбы этому певцу Сиона суждено было покинуть любимую страну и искать счастия в Англии и Америке, где он умер после дол­гих скитаний и бедствий (1909).

§ 32 Колонии в Аргентине. Иммиграция в Канаду и Южную Африку

Еще одна страна манила к себе взору странствующего Израиля: Аргентина. Был момент, когда жаждавший прикосновения к земле странник, разочаровавшись в возможности широкой колонизации среди руин древней родины, устремился к плодородным полям юж­ноамериканской республики, имевшей скудное население на огром­ных пространствах. До великого переселения восьмидесятых годов в Аргентине жило не больше одной тысячи евреев. В 1889 г. эмиграци­онная волна забросила туда партию из 800 подольских и бессараб­ских евреев, которых пароходные агенты заманили в эту далекую страну, посулив им там золотые горы. Пришельцы застали в столице страны Буэнос-Айресе горсть соплеменников, преимущественно пред­ставителей иностранных торговых фирм. Часть новых переселенцев осталась