Наследие Рима. Том 2. Kрестовые походы - Олег Николаевич Слоботчиков Страница 68

менее 28 июля христианская армия, поняв, что операция провалилась, разбила свой лагерь и вернулась в Палестину. Сирийские франки и крестоносцы вернулись в Иерусалим, очень недовольные друг другом. Для крестоносцев креольские франки – «жеребята», как их прозвали, – приняли форму предателей. «Скорее турки, чем эти левантийцы!» Французские крестоносцы довольно много рассказали в хроникe «История Ираклия». Гийом де Небридж добавит к этому, написав, что все эти «жеребята» наполовину мусульмане. Что касается сирийских баронов, они были близки к тому, чтобы рассматривать западных крестоносцев как опасных фанатиков, которые пришли «убивать мусульман» без различия друзей и врагов, к огорчению франкской политики. И мы должны признать, что поведение Второго крестового похода, отказавшегося атаковать грозных атабеков Алеппо, чтобы прибыть и атаковать безобидных дамасцев, отчасти оправдало эту точку зрения. Именно в этих условиях Людовик VII покинул Сирию после Пасхи 1149 года. Здесь он показал себя бедняком, которого история должна была узнать более полно во время его развода с Элеонорой и огромного регресса, который должен был последовать за этим – результат для королевства Франции.

Провал Второго крестового похода привел к очень серьезной потере престижа франков в исламском мире. Король Франции и император Германии, два самых могущественных государей в христианском мире, приходили и уходили, ничего не делая. Атабек Алеппо Нур эд-Дин, который на мгновение испугался их, возобновил свои завоевания. 29 июня 1149 года он победил и убил в Фонс-Мурезе, или Мааррате, принца Антиохии Раймунда Пуатье. В результате этого триумфа он отнял у княжества Антиохии последние важные места, которыми оно все еще владело к востоку от Оронта, в частности Харим и Апамею.

Сама Антиохия была спасена только энергией Патриарха Лиможского Эймери и, прежде всего, благодаря быстрому прибытию молодого короля Балдуина III (ему было всего восемнадцать лет), прибывшего из Иерусалима со своим рыцарством.

Что касается северных мест, таких как Тюрбессель и Айнтаб, слишком уязвимых для защиты, франки эвакуировали армянское население во время памятного отступления, где Балдуин III завоевал всеобщее восхищение не только своей храбростью, но и своими лидерскими качествами.

В то время как в 1146 году эвакуация армян из Эдессы закончилась катастрофой, дисциплина, на сей раз наложенная на франкскую колонну, и необычайное хладнокровие молодого Балдуина позволили в целости и сохранности вернуть в Антиохию эмигрантов, включая конвой, который. под присмотром рыцарей, не пострадал (1150).

15.

Модель франкского короля Балдуинa III

Балдуин III только что достиг совершеннолетия. Это был высокий молодой человек («выше среднего роста»), выделявшийся среди всех рыцарей своего двора элегантностью своей фигуры и красотой черт лица. Обладая яркой кожей, светлой бородой и волосами, он заработал себе репутацию блестящего и веселого собеседника, известного живостью и резкостью своих реплик.

Трезвый в питье и еде, но несколько игривый в этой игре в кости, которая была милым грехом XII века, он также, как говорили, был слишком увлечен галантностью, вплоть до того, что добрый архиепископ Вильгельм Тирский был возмущен тем, что Балдуин соблазнил нескольких замужних женщин.

Добавим, что впоследствии, когда он сам женился, он должен был сохранять образцовую верность своей молодой жене. Более того, тот же летописец хвалит его человечность, его милосердие, благородство его чувств, его твердое благочестие. После стольких необразованных воинов на Иерусалимский престол взошел грамотный князь. Он любил читать или предлагать кому-нибудь прочитать рассказы историков. Ему нравилось общество образованных людей.

В глазах сирийских франков Бaлдуин III пользовался прежде всего огромным преимуществом: он был первым королем Иерусалима. родившимся в стране, истинным сыном Святой Земли, где все, места и жители были ему знакомы. Обладая прекрасной памятью, он первым узнавал людей, даже самых маленьких, и сразу же приветствовал их, называя по имени. Не менее важная деталь в этой в высшей степени феодальной монархии – он был настолько хорошо знаком с уставами, правами и обычаями каждой сеньории, что считался лучшим юристом в королевстве.

Этот набор черт показывает, что в сыне короля Фулька и королевы Мелиcенды французская кровь и восточная кровь (Мелиcенде была наполовину армянкой) привели к наиболее удачному уравновешиванию.

Идеально приспособленный к окружающей среде, новый монарх сохранил на земле Азии всю свежесть анжуйского темперамента. Таким образом, он откроется нам как один из самых выдающихся представителей заморской Франции, как образец франкского короля XII века. Но прежде чем он смог в полной мере проявить себя, этому очень одаренному принцу пришлось нарушить традиции, в данном случае избавиться от регентства своей матери Мелисенды.

После бурь ее личной жизни вдовствующая герцогиня, опоздавшая на богослужение, теперь хотела быть для нас только «доброй дамой и капелланом», восхваляемой архиепископом Тира.

Несмотря на это несколько опрометчивое обращение, она была властной, завидовала власти и очень не хотела делиться ею со своим сыном. Она приняла в качестве доверенного лица двоюродного брата Манассию Иергского, уроженца Пэи де Льеж которого она назначила кoннетаблем и который рассердил баронов своей наглостью. Вместе они правили королевством. Балдуин III, доказавший свою военную мощь в Айнтабе, нетерпеливо поддержал эту опеку. Его только что торжественно короновали на Пасху 1152 года, когда королева-мать еще не говорила о передаче ему власти. При поддержке баронов он приказал ей уступить.

Зная, что что ее поддерживает духовенства, она только согласилась уступить прибрежные города Тир и Акко своему сыну, но оставила Иерусалим себе.

Это мерзкое решение не могло длиться долго. Балдуин III, вполне законно разгневанный, взялся за оружие. Он начал с того, что арестовал коннетабля Манассию Иергского, которого заставил капитулировать в замке Мирабель, нынешний Медждель Яба, недалеко от Яффы, после чего он выступил против своей матери, забаррикадировавшейся в цитадели Иерусалима.

Напрасно вмешался Патриарх Ангулемский Фуше. Балдуин, решив положить конец этому, начал осаду цитадели. Увидев, что игра проиграна, упрямая вдова смирилась с этим и сдалась.

Ей разрешили удалиться в ее крепость Наблус, где она утешала себя, проявляя интерес к церковным назначениям. Балдуин III наконец стал королем. Это было самое время, потому что потребность в сильной центральной власти ощущалась по всей франкской Сирии. В Триполи граф Раймунд II был только что убит исмаилитами. Король Балдуин III немедленно принял регентство вместе с вдовствующей графиней Годерна и от имени ее сына, молодого Раймунда III, которому тогда было около двенадцати (1152 г.).

На севере, после трагической смерти принца Антиохии Рай-мунда Пуатье, Балдуин III должен был обеспечивать защиту страны от имени своей двоюродной сестры, молодой вдовы Раймунда, Констанции, в возрасте около двадцати лет. Ради страны он хотел бы выдать замуж девушку на каком-нибудь