Первая война Гитлера - Томас Вебер Страница 66

Вооружённые силы Германии также не были рассадником радикального антисемитизма. В действительности, из 754 писем времён войны, которые директор Райхенхаймишес Вайзенхаус, еврейского приюта в Берлине, получил с фронта от 81 разных людей, большинство из которых выросло в этом заведении, лишь в одном единственном письме был отмечен случай проявления антисемитизма. И даже в этом случае дело основано на пересказе, а не на личном опыте написавшего письмо. Очевидно, это не говорит о том, что в вооружённых силах Германии не существовало антисемитизма. Однако это подтверждает то, что гораздо чаще антисемитизм не был первостепенной особенностью военных Германии.

Во время войны вооружённые силы Германии старались делать специальные мероприятия для своих еврейских солдат, чтобы те могли соблюдать еврейские праздники на фронте, и в тех случаях, когда еврейские солдаты должны были пойти в отпуск домой, позволяли им быть дома во время этих праздников. Между тем на Восточном фронте, где германские войска встретились с еврейским населением Польши и стран Балтии в несколько миллионов человек (которых менее чем через тридцать лет СС определит для уничтожения), немцы позиционировали себя, не без причины, как освободители евреев от царского угнетения. Определённо верно то, что во время оккупации Польши и стран Балтии некоторые антисемитские офицеры и солдаты нашли подтверждение своей ненависти к евреям. Тем не менее, большинство немецких солдат на Восточном фронте избегали антисемитизма. Как это выразил один из представителей власти, во время войны "Евреи на Восточном фронте бежали от зверств русской армии в цивилизованные объятия Австрии или Германии".

Вооружённые силы Германии зашли столь далеко, что говорили своим солдатам – если некоторые из евреев Восточной Европы покажутся грязными или ведущими себя как мошенники, им следует знать, что это только результат столь долгой жизни под русской оккупацией. Как сообщили своим читателям две статьи из армейской газеты 10‑й армии уже в 1916 году, в своей основе евреи Восточной Европы сохранили "поистине поразительную жизнеспособность и моральную стойкость", "сильный и самоотверженный идеализм" и "глубокую и достойную уважения жажду знаний и образования, побуждаемую большим умом, трезвостью, умеренностью, бережливостью и добродетельностью характера". Далее, "приверженность евреев к немецкому языку" была ещё одним признаком того, что у евреев и немцев, в конечном счете, взаимозаменяемые характеристики и ценности. Статьи заключают, что всё, что нужно для евреев Восточной Европы, чтобы утратить какие бы то ни было негативные особенности, которые могут быть у них, – это чтобы немцы "освободили пленников от их цепей". Вкратце, миссией Германии в войне было освобождение евреев Восточной Европы, "принести свободу и свет миллионам несчастным людей".

Как мы видели ранее, в полку Гитлера во время войны служило всего пятьдесят девять евреев. Ещё больше солдат имели связи с еврейскими семьями, как, например, Альберт Вайсгербер, который был женат, как мы видели, на еврейке. Документы полка Листа не подтверждают того, что еврейские солдаты полка Гитлера подвергались антисемитизму. Взаимодействие Оскара Даумиллера с еврейским командиром роты перед битвой у Лоос в 1915 году, как мы видели, скорее подтверждает дружеские отношения между евреями и другими людьми в полку Гитлера. Более того, среди евреев, служивших в полку Листа, гораздо больший процент был офицерами, чем в случае солдат-христиан. Например, Людвиг Розенталь, заместитель командира 1‑го батальона в середине 1918 года, был евреем. В то время, как почти 12 процентов еврейских воинов в 16‑м полку были офицерами, общая цифра для полка была только примерно 2,5 процента. Ни карьера Гуго Гутмана в полку Листа, ни оценки, полученные Гутманом от его начальников как до 1916, так и позже в войне, как мы увидим, не подтверждают существование особенно глубоко укоренившегося антисемитизма.

У Гуго, родившегося в Нюрнберге у Эммы и Соломона Гутмана, предвоенная жизнь была примером всё возраставшей ассимиляции евреев в общество Баварии и Германского Рейха. Молодой Гуго использовал большинство из имевшихся у него возможностей. Сын торговца, он прошёл свою воинскую службу вместе с образованной элитой Нюрнберга в 1902 и 1903 годах. Его произвели в сержанты. К началу войны он основал свою собственную компанию в Нюрнберге. Вскоре после своего перевода в 16‑й запасной пехотный полк в начале 1915 года Гутмана произвели в лейтенанты ландвера (ополчения) 1‑го класса. По случаю производства в лейтенанты его хвалили за образцовый характер и поведение в войне до того времени. Похоже было, что иудейское происхождение Гутмана не беспокоило кого-либо из офицеров в полку Гитлера. Они единогласно проголосовали в пользу его производства. К январю 1916 года Гутман был награждён Железным Крестом 1‑го класса за свою "безупречную службу" в целом и за своё "разумное поведение" во время сражения при Лоос в частности. После битвы на Сомме командир 3‑го батальона Вильгельм фон Люнешлосс отметил Гутмана за его "энергичные и бесстрашные действия" и его "исключительное благоразумие и большую смелость". Люнешлосс рекомендовал его как образец примерного поведения под сильным огнём, указывая, что Гутман приложил большие усилия во время сражения, чтобы обеспечить войска на переднем крае горячей едой. Люнешлосс полагал, что поведение Гутмана в качестве его адъютанта во время сражения было настолько образцовым, что он заслужил ещё одну награду в дополнение к своему Железному Кресту 1‑го класса: "Лейтенант Гутман отличился во время битвы на Сомме (2 – 16 октября 1916) гораздо более требований долга … Лейтенант Гутман настолько выдающимся образом внёс вклад в успех батальона, что я предлагаю его кандидатуру для особенно почётной награды". Как мы увидим из случая еврейского солдата, который присоединится к полку в августе 1917 года, антисемитизм также не присутствовал в его опыте войны. Между тем другой еврей, Зигфрид Хойман из Мюнхена, вступил в полк Листа в январе 1917 года – его патриотические стихи песен с такими названиями, как "Старые флаги" (Die alten Fahnen) или "Баварские львы" (Die bay'rischen Löwen) были напечатаны в 1916 году на почтовых открытках. Одно связывало франко-прусскую войну с Первой мировой войной и было предназначено воодушевлять баварцев сражаться в войне и "гордиться тем, что я могу быть немцем в моей Баварии". Другое, с сильным анти-британским подтекстом, включало припев: "Да пребудет с тобой Бог, земля Баварии, с преданными героями, мы возобновим эту борьбу с храбрыми баварскими львами". Есть хорошие основания верить тому, что даже Гитлер не превратился в полноценного и явного антисемита к началу 1917 года. В действительности не существует каких-либо источников того времени, фиксирующих какие-либо антисемитские высказывания Гитлера во время войны. Кроме собственных мифических заявлений Гитлера в Mein Kampf, единственным указанием на то, что Гитлер уже