Политическая история Финляндии 1809-2009 - Осмо Юссила Страница 66

быть выплачены по совокупности, без учета сумм, причитавшихся Финляндии от Германии. Финнам не особенно помогло то, что ущерб, причиненный немцами в Северной Финляндии в 1944 г., был оценен в сумме, более чем вдвое превышавшей назначенную к выплате, и которая так и не была возмещена. Поскольку экономические возможности Финляндии были крайне слабыми, в договоре о возвращении германских активов, подписанном в феврале 1947 г., пришлось прибегнуть к самым различным срочным расчетам, в числе которых была передача броненосца «Вяйнямёйнен», представительской недвижимости в Таллине и Ленинграде, а также порожистых территорий в долине реки Паатсйоки, лежавших прямо на новой границе против Петсамо. «Русские хотят сорвать с нас последнюю рубашку», — с горечью заметил Паасикиви в письме Ээро А. Вуори[99].

Годы, прожитые в тени «Башни», были для Финляндии исключительно тяжелыми. Помимо выплаты военных репараций и перевода германских активов на основании Соглашения о перемирии от Финляндии потребовали возвратить вывезенные из СССР и с уступленных территорий движимое имущество и военные трофеи. Кроме того, были предъявлены многочисленные претензии по компенсациям. Расчеты по счетам, контролируемым СКК, вкупе с задачами по послевоенному восстановлению хозяйства и с мероприятиями по изменению условий землевладения легли столь тяжким грузом на экономику страны, что возвращение к нормальной жизни пришлось отложить надолго — на 1950-е годы.

Финляндии пришлось также нести расходы на нужды СКК. Затраты на содержание советского штата СКК (вначале 280 человек, в конце чуть больше половины от этого числа) все же были несравнимы с потенциальными расходами на содержание оккупационных войск, как это было в Болгарии, Румынии и Венгрии.

В отличие от ситуации этих странах, в Финляндии у британских членов СКК сложились хорошие отношения с советским руководством Комиссии и имелась возможность оказывать влияние на те методы, к которым оно прибегало в своей деятельности в Финляндии. В период работы СКК в Финляндии не было такого произвола в отношении государственной администрации либо частных лиц, какой имел место в упомянутых странах, оккупированных СССР. СКК запретила до лета 1945 г. воздушное сообщение со Швецией и лишила немногие находившиеся в Хельсинки иностранные представительства, а также министерство иностранных дел Финляндии права на передачу шифрованных донесений. Но Комиссия не вмешивалась в такие важные с точки зрения независимости страны области, как почтовая, телефонная и телеграфная связь, программы радиовещания, репертуар театров и кинотеатров и даже дела печати. Эти вопросы находились исключительно под контролем внутренней цензуры, которая была отменена только после вступления в силу в 1947 г. окончательного мирного договора. СКК также не касалась вопросов внутреннего общественного порядка, которые полностью находились в компетенции финляндских властей.

На пути к «народной демократии»

Послевоенный период, продолжавшийся еще около года после подписания в 1947 г. окончательного мирного договора, в Финляндии называют «годами опасности», имея в виду как внешнюю, так и внутреннюю угрозу. Финляндию тех лет, заново родившуюся в процессе выбора нового внутри- и внешнеполитического курса, также называют «второй республикой».

И то и другое является преувеличением в том смысле, что в 1944-1948 гг. в действительности не возникло революционного кризиса, и на государственно-правовом уровне не произошло особых изменений по сравнению с предшествовавшими этапами: в отличие от всех других ставших самостоятельными после Первой мировой войны стран, политические системы которых претерпели кардинальные изменения. В Финляндии не была изменена политическая система, и конституция страны, принятая в 1919 г., еще долго действовала в прежней форме и после этого.

Маннергейм был готов ввести в назначенный в сентябре 1944 г. (после правительства Хакцеля) кабинет министров, который возглавил У.Й. Кастрён, также К.-А. Фагерхольма, бывшего во время войны министром по социальным вопросам, и председателя ЦОПФ Ээро А. Вуори. Оба эти социал-демократа представляли мирную оппозицию, хотя и не подписали так называемое Письмо 33. Ссылаясь на трудности, возникшие в отношениях с СКК в связи с выполнением Соглашения о перемирии, они уже в начале ноября констатировали, что правительство Кастрёна неспособно справиться с поставленными перед ним задачами. После того как Фагерхольм и Вуори заявили, что оставляют свои министерские посты, правительство распалось и президент поручил государственному советнику Ю.К. Паасикиви сформировать новый кабинет. Паасикиви с весны 1944 г. не доверяли ответственных постов в правительстве, и контакта с ним искала мирная оппозиция, в особенности Вуори и Кекконен. Поощряемые сотрудниками СКК, они вместе с некоторыми другими разделявшими их взгляды деятелями начали «протаскивать» Паасикиви в премьер-министры.

Правительство Паасикиви, назначенное Маннергеймом, после многоэтапного сопротивления 17 ноября 1944 г. ознаменовало историческую победу над политиками военного времени. Более половины новых министров были назначены впервые. Помимо Вуори в правительство вошла группа политиков, близких к мирной оппозиции, первым — Кекконен, получивший портфель министра юстиции. Из семерых социал-демократов, ставших членами нового кабинета, четверо входили во внутрипартийную оппозицию к Таннеру. Среди них был один из членов «шестерки», сидевших во время войны в тюрьме. По предложению группы Кекконена и Вуори в правительство взяли также представителя только что легализованной КПФ — Юрьё Лейно, получившего портфель министра по социальным вопросам.

Жданов сразу по прибытии в Хельсинки довел до сведения как коммунистов, так и «шестерки», что им следует приспособиться к общей политике, провозглашенной СССР с роспуском в 1943 г. Коминтерна. Жданов считал желательным объединить усилия всех финнов, согласных с требованиями Соглашения о перемирии и поддерживающих новый внешнеполитический курс, и не хотел поощрять насильственное изменение существующей политической системы. Самым примечательным является то, что он также не поддержал идею создания и вооружения добровольческого движения для изгнания немцев. В Финляндии, таким образом, и после войны с СССР не возник антифашистский фронт в форме движения сопротивления, который в других воевавших европейских странах допустил объединение коммунистов с социал-демократами и либеральной буржуазией.

КПФ, вынужденная в своей деятельности опираться на парламентские методы борьбы, должна была начинать почти с нуля. Партия понесла тяжелые потери за длительный период пребывания в подполье, особенно в военные годы. На момент заключения перемирия в КПФ состояло менее 2 тыс. человек. Хотя, после того как в ноябре партия была зарегистрирована и начался массовый приток новых членов в местные организации, у коммунистов не хватало людей для занятия ответственных постов и даже для выдвижения кандидатов в депутаты парламента.

Положение коммунистов, получивших доступ к легальной деятельности, на начальном этапе облегчалось тем, что в Финляндии для подкрепления нового политического курса почти в одно время с регистрацией КПФ были созданы две широкие общественные организации: Общество дружбы «Финляндия-СССР» и Демократический союз народа Финляндии (ДСНФ). Некоторые ветераны Общества дружбы 1940 г. хотели, чтобы