Эпоха Брежнева: советский ответ на вызовы времени, 1964-1982 - Федор Леонидович Синицын Страница 52

В СССР констатировали успешность доработки концепции «развитого социализма». В составленной в марте 1976 г. докладной записке Института философии АН СССР было отмечено, что «значительно расширился круг исследований в области теории научного коммунизма», «в исследованиях развитого социализма показаны этапы и критерии зрелости социалистического общества»[962].

Американский политолог Т. Томпсон сделал вывод, что «развитой социализм» к концу 1970-х гг. «продолжал иметь определенное значение как политическая формула, отражающая внутриполитические стремления властей СССР»[963]. Однако эта концепция не просто «имела значение», а по-прежнему являлась основой советской идеологии и регулярно звучала в выступлениях представителей власти, материалах пропаганды, научных публикациях[964] и партийных документах.

На XXV съезде КПСС (февраль — март 1976 г.) было подтверждено, что в СССР «построено развитое социалистическое общество», и была сделана попытка дать ему более развернутую, чем раньше, характеристику: «Никогда еще наша страна не обладала таким могучим экономическим потенциалом. Никогда у нас не было такой огромной армии квалифицированных кадров. Никогда мы не опирались на столь богатый опыт хозяйственного строительства, творчески осмысленный и обобщенный партией»[965]. О «развитом социализме» говорилось в постановлении ЦК КПСС «О 60-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции», принятом в январе 1977 г.

Важнейшим этапом официального закрепления «развитого социализма» в идеологии стала Конституция СССР 1977 г., преамбула которой гласила, что «в СССР построено развитое социалистическое общество» как «закономерный этап на пути к коммунизму» (высшей целью Советского государства по-прежнему было «построение бесклассового коммунистического общества»). М.А. Суслов заявил, что учение о «развитом социализме» стало «выдающимся достижением теоретической мысли, раздвигающим горизонты революционной теории и практики», а введение его в текст Конституции — это «исторический акт закрепления достижений зрелого социализма, творческое обобщение практики коммунистического строительства»[966].

В эти же годы Л.И. Брежнев огласил новые определения «развитого социализма». В 1977 г. советский лидер заявил, что «развитой социализм» — это «такая ступень, такая стадия зрелости нового общества, когда завершается перестройка всей совокупности общественных отношений на внутренне присущих социализму коллективистских началах». В речи на XXVI съезде КПСС в 1981 г. Брежнев описал «этап развитого социалистического общества» как «необходимый, закономерный и исторически длительный период в становлении коммунистической формации». Генсек дал указание «в должной форме» отразить это положение в новой Программе КПСС[967].

Продвижение концепции «развитого социализма» продолжалось и на «внешнеполитическом фронте». На совещании руководителей научно-исследовательских учреждений ЦК коммунистических и рабочих партий, проведенном в Варшаве в сентябре 1978 г., директор НМЛ при ЦК КПСС А.Г. Егоров сообщил, что этот институт совместно с АОН при ЦК СЕПГ провел многостороннее исследование «Закономерности и характерные черты развитого социалистического общества», в рамках которого в СССР и ГДР проходили заседания многосторонней рабочей группы. Журнал «Проблемы мира и социализма» в конце 1970-х и начале 1980-х гг. публиковал материалы о «сущности и содержании этапа строительства зрелого социализма»[968].

Советская пропаганда утверждала, что «концепция зрелого социализма быстро обогащается, развивается», идет «нарастание потока выпускаемой литературы» на эту, а также что к концу 1970-х гг. «определились важнейшие компоненты, позволяющие констатировать наличие целостного учения о развитом социализме». В отчете Института философии за 1980 г. было указано, что одним из главных направлений научных исследований стали «закономерности развития социальной структуры духовной жизни, культуры, морали и эстетики развитого социализма»[969].

Однако на самом деле концепция «развитого социализма» так и не была доработана. Новая Программа КПСС, в которую должна была войти эта концепция, при Л.И. Брежневе принята не была.

После смерти Брежнева поиски выхода из «идеологического тупика» продолжались. Советские идеологи получили новые задачи. На методическом семинаре, проведенном в 1983 г. на отделении научного коммунизма философского факультета МГУ, заведующий этим отделением А.М. Ковалев обозначил, что новый руководитель страны Ю.В. Андропов нацелил ученых «на реалистический подход к характеру и особенностям развития советского общества на его нынешнем этапе»[970].

Стал чаще употребляться термин «полный социализм», который был попыткой обосновать «выделение второго этапа развитого социализма, особого переходного периода, высокоразвитого социализма как высшей и последней фазы социализма», которой СССР еще не достиг «как развитое социалистическое общество». Стремление обосновать несоответствие окружающей действительности принципам социализма выразилось в дискуссии о противоречиях в социалистическом обществе, которая состоялась в начале 1980-х гг. В итоге ученые сошлись во мнении, что противоречия при социализме имеют неопасный, «неантагонистический характер», так как «социализм развивается на собственной основе»[971].

В середине 1980-х гг. в СССР произошло угасание идеологических исканий, связанных с концепцией «развитого социализма». В период перестройки эта концепция, хотя и была введена в 1986 г. в новую Программу КПСС, окончательно потеряла свое значение. В 1987–1989 гг. термин «развитой социализм» был изъят из употребления, и речь стала идти о выходе на другой качественно новый уровень — «обновление» социализма[972].

Новации советской идеологии имели существенные негативные черты. Во-первых, «повышение руководящей роли Коммунистической партии» вплоть до введения в 1977 г. пресловутой «шестой статьи» в Конституцию СССР, которое, как предполагалось, должно было закрепить повышение авторитета КПСС и идеологии, на деле официально знаменовало крушение надежд на демократизацию политической жизни страны (интересно мнение А.Н. Медушевского, который считает «руководящую роль партии» единственной реально работавшей нормой советского номинального конституционализма[973]). Отношение Л.И. Брежнева к демократии иллюстрирует его восприятие системы президентских выборов в США: «Год он [президент США] ведет борьбу, год — осваивается, год — что-то собирается делать, а потом начинается новая предвыборная борьба»[974]. (Сам Брежнев правил 18 лет, став вторым после И.В. Сталина руководителем СССР по продолжительности пребывания у власти.)

Хотя в высших кругах руководства СССР обсуждалось введение альтернативных выборов в Советы, в итоге это сделано не было (вплоть до 1989 г.). Не была расширена и внутрипартийная демократия. Следует отметить, что даже существовавшую выборность не поддерживали многие местные руководители — они считали, что частая сменяемость выборных партийных руководителей отрицательно сказывается на организаторской и политико-воспитательной работе, из-за чего парторганизации «растеряли опытных руководителей». В связи с этим «предлагалось внести соответствующие изменения в Устав КПСС»[975], т. е. отменить вообще любую выборность на низовом уровне.

Власти СССР не смогли избавиться и от тяги к формированию «культа личности» лидера страны. В 1970-х гг. начал проявляться культ Л.И. Брежнева. Здесь и издание «Малой земли», и бесчисленные награждения, и славословия, характеризовавшие возвеличивание «лично Леонида Ильича»[976]. Все эти аспекты тоже отрицательно повлияли