Во времена Нефертити - Милица Эдвиновна Матье Страница 45

Яркое свидетельство политики Птолемеев — надписи, в которых египетские жрецы сообщали о царских дарах своим храмам. Такова, например, «стела сатрапа» (310 год до н. э.), на которой сообщается о том, что Птолемей I, тогда еще сатрап, в номинальное царствование сына Александра Македонского — Александра вернул храму в Буто конфискованную Ксерксом землю, а также «принес изображения богов, которые он нашел в Азии, все принадлежности культа, все священные книги храмов Верхнего и Нижнего Египта и вернул их на свои места».

Аналогична надпись из Пифома, посвященная посещению Птолемеем II Филадельфом храмов Атума в Пифоме, в которые он принес дары. В этой надписи также упоминается о возвращении царем из Азии увезенных в свое время персами статуй египетских богов. В надписи из Мендеса жрецы прославляют Птолемея Филадельфа за посещение священного мендесского овна; во время этого посещения Филадельф принял участие в обрядах мендесского храма. Его жена Арсиноя считалась жрицей овна. После смерти Арсинои ее обожествили, и ее статуя участвовала в торжественных процессиях в мендесском храме. В ответ на этот культ и почести, оказанные Арсиное, Мендес был освобожден от пошлин. Ряд других подобных надписей, в том числе Канопский декрет[39] в честь Птолемея III Эвергета[40], показывает все возраставшую взаимную поддержку царей Птолемеев и египетских жрецов.

Почвой, на которой крепло это объединение, был страх перед усиливавшимся недовольством народных масс, доведенных до открытых восстаний. Об этих восстаниях говорят различные источники — как египетские надписи, так и свидетельства античных авторов. Тот факт, что восстания носили классовый характер, а не только были направлены против чужеземных правителей, их войска и чиновников, подтверждается рядом данных. «Вспыхнуло восстание; толпы бунтовщиков ворвались внутрь храма», — читаем мы в тексте на стене храма Гора в Эдфу.

Декрет, изданный жрецами в честь коронации Птолемея V Эпифана, рассказывает о ликвидации одного из восстаний, начавшегося еще при жизни Птолемея IV Филопатора[41]. Центром этого восстания был город Ликополь в Бусиритском номе. Как говорится в надписи, «там издавна утвердился мятежный дух среди безбожных, которые, собравшись в этом городе, делали много зла храмам и жителям Египта». Осада Ликополя большим войском царя привела к сдаче города, о чем надпись сообщает: «Он взял в короткое время город и уничтожил всех нечестивых, которые там были, как Тот и Гор, сын Исиды и Осириса, покорили себе тех, которые раньше в этих местах возмутились; восставших при его отце и беспокоивших страну, не уважая храмов… он наказал по заслугам».

Поддержка, которую египетское жречество оказывало власти Птолемеев, нашла соответственное возмещение с их стороны. При Птолемеях началось усиленное храмовое строительство, и, что еще показательнее, со временем они не только возвратили храмам отнятые у них доходы, в том числе шестую часть сбора с садов и виноградников, но и осыпали их новыми льготами и щедрыми дарами. Чем слабее становилось внешнее положение Египта и чем острее были его внутренние проблемы, тем с большей настойчивостью искали Птолемеи опоры у египетского жречества. Не случайно при подавлении восстания в Фиваиде в 165 году до н. э., когда Фивы были разрушены, а их жители выселены в соседние селения, храмы Фив не были тронуты.

В свете всего сказанного появление новых вариантов религиозных драм в Эдфу приобретает совершенно иное значение. Их непременным участником становится царь, а часто и царица. Эти драмы, по всей вероятности, исполнялись публично, на что указывает факт помещения их изображений на стене, окружавшей двор и здание храма и, следовательно, доступной для обозрения всех, кто в храм приходил. Главная идея, которая была в них заложена, заключалась в том, что боги Египта поддерживают Птолемеев и как некогда Гор Бехдетский и Гор, сын Исиды, победили своих врагов, так теперь будут побеждены с их помощью все недруги Птолемеев — внешние и внутренние.

Одновременно эти драмы были рассчитаны и на то, чтобы убедить самих Птолемеев в могуществе египетских богов, а следовательно, в необходимости всяческой поддержки их храмов и их жрецов. В этом отношении очень показательна приписка к тексту драмы о Горе Бехдетском, которая вскрывает политический смысл совершавшихся в Эдфу представлений и свидетельствует о том, что царь действительно принимал в них участие. Приписка гласит: «Да сотворит [это] царь в день, когда случится тревога и мятеж! Да будет изображен писанием на его груди крылатый скарабей, когда он увидит тревогу, подобно тому как сделал Ра-Хорахте, [когда он увидел] тревогу сына Ра имярек, причем лицо его [скарабея] да будет соколиное, губы — коршуна, тело скарабея. Удалитесь от него, о вы, враги, вы — совет нечестивый, вы — люди, боги, духи и мертвые, Апоп — враг сына Ра, Птолемея, живущего вечно, возлюбленного Птахом! Он — мститель бога, вышедший из Бехдета, и имя его — Гор Бехдетский! Тогда да скажет сам царь: „Я — мститель бога, вышедший из Бехдета, и имя мое — Гор Бехдетский!..“ Пусть эти изречения будут произнесены, когда случится тревога, и пусть не боится царь, ибо его враги будут убиты пред ним, и его сердце немедленно возрадуется над ними, и немедленно один [из них] будет убивать другого, как [это] случилось с врагами Ра-Хорахте, когда Гор Бехдетский полетел на них крылатым солнцем».

Если мы вспомним, что в тексте декрета, сочиненного египетскими жрецами в честь коронации Птолемея V Эпифана, при рассказе о подавлении восстания в Ликополе говорится, что это произошло подобно тому, «как Тот и Гор, сын Исиды и Осириса, покорили себе тех, которые раньше в этих местах возмутились», то совпадение этого сравнения с эдфускими драмами, разумеется, не покажется нам случайным. И там и тут мы видим упоминание о мифе, согласно которому Гор и Тот покоряют мятежников, которые, по словам декрета, «раньше в этих местах возмутились» и которые выступают в драматических представлениях в храме Эдфу в образах врагов Гора или Ра. Очевидно, что в обоих случаях враги богов — это символические соответствия реальных земных врагов царей и жрецов.

Стремясь укрепить свое положение и приобрести авторитет у царей Птолемеев, египетские жрецы прибегали к уловкам, давно испробованным их предками. В их арсенале имелись достаточно широко и долго практиковавшиеся обряды, с помощью которых жречество Египта еще в далекой древности поддерживало свою власть и могущество. Мы уже видели на примере папируса Сольт 825, как в птолемеевское время продолжал применяться древний обряд