Большая игра на Балтике 1500 – 1917 гг - Махов Сергей Петрович Страница 45

Принятое решение было соломоновым. Мортиры должны были стрелять с максимального угла возвышения (35 градусов) и с увеличением порохового заряда с 16 до 25 фунтов, что давало дальность стрельбы для 12-дюймовок в 3620 ярдов (3,3 км), а для 13-дюймовок — 3900 ярдов (3,5 км). Правда, при этом вероятность разрыва стволов многократно возрастала.

Когда союзники подошли к Свеаборгу, Салливан занялся расстановкой судов. По необъяснимой причине он поставил фрегаты не в 300 (270 м), а в 600 ярдах (550 м) от бомбардирских судов. Дандас запретил исправлять ошибку, сказав, что пусть фрегаты остаются там, где они есть. Похоже, для командующего главной задачей была не эффективность обстрела, а то, чтобы его собственные корабли не попали под огонь русских.

В Свеаборге на тот момент стоял русский отряд в составе 120-пушечного корабля «Россия», 84-пушечного корабля «Иезекииль», 74-пушечного корабля «Святой Андрей», 44-пушечного фрегата «Цесаревич», 16-пушечной шхуны «Дождь» и 28-пушечного пароходофрегата «Богатырь», который встал по диспозиции в проходах у Свеаборга. На вооружении крепости в 1854 году состояло 333 орудия, из которых было девять бомбических, десять 36-фунтовых, 91 орудие 30-фунтовое и остальные меньшего калибра. Зимой 1855 года вооружение усилили, и теперь общее число орудий составляло уже 565, из них 200 бомбических с дальностью стрельбы в 1200 саженей (2,5 км).

8 августа начался обстрел порта и города. Поскольку дистанция была слишком большой, ядра союзников совершенно ничего не могли сделать с гранитными стенами фортов. Дандас перенес огонь на город и гражданские постройки, которые частично были деревянными. Это дало эффект: на форте Густавсверде одна из бомб попала в снарядный склад, начался пожар, часть боеприпасов рванула, погибло шесть русских солдат. Однако вскоре пожар удалось потушить. (Карт. 20)

На третий день бомбардировки оказалось, что усиленный заряд пороха и большой угол возвышения сыграли с британцами и французами злую шутку: мортиры начали взрываться или просто выходить из строя. Огонь прекратился. Осмотр пушек показал, что все они покрыты трещинами и разного рода дефектами. Пробовали было заделать трещины оловом, но после того, как одна за другой рванули сразу четыре мортиры, опыты завершились. 11 августа 1855 года союзники взяли курс на Киль.

Потери гарнизона Свеаборга составили «нижних чинов 44, ранеными 110, штаб-офицеров два, обер-офицеров три, контуженными — штаб-офицеров четыре, обер-офицеров 12, нижних чинов 18». Британские потери — 14 человек убитыми и 18 ранеными.

Дандас и Пенно были уверены, что их бомбардировка (выпущено было более 20 000 бомб и ядер), произошедшая практически без полноценного обмена ударами из-за недостаточной дальности стрельбы большинства русских орудий, нанесла крепости жесточайшие потери. Однако 20 000 бомб совершенно не соответствовали потерям русских. Как позже выразился Клей, обычный армейский полк нанес бы русским гораздо большие потери. И как теперь было отчитываться перед налогоплательщиками за 4,5 миллиона фунтов стерлингов, на которые была снаряжена эта экспедиция?

Пытаясь хоть как-то оправдаться, Дандас заявил, что Свеаборг был просто не совсем удачным экспериментом уничтожения крепости с помощью мортир и гаубиц. Таким образом, атака Свеаборга закончилась для союзников провалом. Да, два года подряд они владели Балтикой, поскольку русский флот отказался от борьбы за море, но это владение не принесло им никакой пользы.

В марте 1856 года был заключен Парижский мир и война окончилась.

Часть 7

1856–1892. Возвышение Пруссии, единая Германия и новый претендент на доминирование на Балтике

1. Крымский синдром

Крымская война, будучи не таким глобальным конфликтом, как Наполеоновские войны, оказала на дальнейшие события гигантское влияние. И главным последствием тут можно назвать жажду реванша России, причем не в экономике, а во внешней политике. Именно это было целью всех последующих усилий Петербурга на дипломатической арене. К 1860-м в мире сформировалось два военно-политических блока: это Англия и Франция с одной стороны и Россия, Пруссия и США — с другой. Ради мести Австрии, занявшей во время Крымской войны антироссийскую позицию, царь Александр II согласился на объединение Германии (то, что пытались предотвратить 150 лет все русские цари начиная с Петра I) под началом Пруссии и на военный разгром Берлином сначала Австрии, а потом и Франции. В США в 1861–1865 годах происходила гражданская война, которую часть современных исследователей считает запоздавшей «революцией 1848 года». Тем не менее Вашингтон в 1860−1870-е годы был верным союзником России и Пруссии, помогая обеим странам как технологиями, так и дипломатией.

После победы Бисмарка над Францией коалиция Пруссии, России и США постепенно распалась. Во-первых, США уже мало заботили европейские дела, и Вашингтон решил сосредоточиться на Новом Свете, во-вторых, сыграла свою роль и экономическая конкуренция. Дело в том, что после победы Севера в гражданской войне основным экспортным товаром США стал не хлопок, а пшеница. Вот как этот рост выражался в цифрах: на 1861 год собрано 60 миллионов гекалитров, продано 4,9 миллиона гекалитров; на 1863 год собрано 48 миллионов гекалитров, продано 8,9 миллиона гекалитров; на 1864 год собрано 45 миллионов гекалитров, продано 10 миллионов гекалитров. В денежном выражении вывоз пшеницы из США возрос с 552 миллионов долларов в 1850-е годы до 1,808 миллиарда долларов в 1870-е.

Вашингтон стал отдаляться от Петербурга, однако прямо антироссийской политика США стала только в начале XX века при Теодоре Рузвельте. Примерно в это же время началось медленное и осторожное сближение США и Англии.

У Англии после 1871 года была довольно тяжелая ситуация: она фактически лишилась союзников в Европе и Америке. Но, умело ведя дипломатию, пугая своих противников несуществующими угрозами, играя на противоречиях, сумела даже нарастить свое могущество, поэтому период 1871–1904 годов вошел в историю под названием «Блестящая изоляция».

Какая же ситуация сложилась на Балтике? До Крымской войны России на Балтике полагалось иметь «двухдержавный стандарт», то есть русский Балтийский флот должен был быть сильнее совокупных морских сил Швеции и Дании.

В Крымскую всё совершенно изменилось. Во-первых, два русских флота получили противников, воевать с которыми вообще не рассчитывали. Речь, конечно же, об Англии и Франции. Кроме того, с 1854 по 1856 год произошел скачок технологий, появились новые типы и новые виды вооружений, против которых старые парусные корабли эффективно действовать не могли. Проще говоря, промышленная революция выплеснулась в военное дело и полностью изменила взгляды как военных, так и правителей.

Глава морского штаба великий князь Константин Николаевич во всеподданнейшем отчете 1855 года писал императору Александру II: «Вследствие переворота, произведенного во флотах всех наций введением винтового двигателя, все прежние парусные суда наши должны быть заменены судами паровыми…»

На 1853 год Балтийский флот составлял 26 линейных кораблей, девять фрегатов, девять пароходов плюс мелкие суда. В 1856 году — 22 корабля, 14 фрегатов, одиннадцать пароходов, около 60 паровых канонерских лодок плюс мелкие суда. На 1861 год — 11 линейных кораблей, пять фрегатов и мелкие суда.

Сразу после Крымской войны в русском морском штабе решили перейти к концепции «крейсерской войны». Контрадмирал Иван Шестаков продавил идею закладки винтовых клиперов. В записке Константину Николаевичу он писал: «Вместо обороны я предлагал нападение в уверенности, что, утомленный инерцией сил наших, кипучий начальник примет идею с радостью. Появление наших крейсеров в океане, тогда как неприятель запирал нас в наших портах, было бы самым удачным сопротивлением неравной силе. Я предлагал приступить тотчас к постройке в Архангельске шести шхун, указал человека, способного на партизанское дело, и выставил, как мог, весь ужас лондонской биржи при первой вести о нападении русских крейсеров на английскую коммерцию. <…> Туманы Белого и Ледовитого морей заставляли блокирующие Архангельск неприятельские эскадры уходить ранней осенью. Под их же покровом могла выйти в океан партизанская эскадра с назначением, ясно и определенно выраженным в английских морских законах: „жечь, истреблять и топить“ всё вражье, попадавшееся под руку».