XX век. Уроки истории. 1900-1939 - Егор Станиславович Холмогоров Страница 44

Однако председатель этого парламента М.В. Родзянко, мелкий человек с непомерным самолюбием, "индюк у власти", как его метко прозвал Пуришкевич, стремился сыграть ведущую политическую роль. Еще будучи председателем монархической думы он воображал себя вторым лицом в империи. Теперь же он стремился навязать себя императору в качестве главы "ответственного министерства", лез с непрошенными советами, непрерывно лгал и в конец запутывал ситуацию.

Дума стала действовать как, своего рода, революционное правительство – был создан самоназначенный Временный комитет Государственный Думы, где, в основном, заседали представители Прогрессивного блока. Этот комитет назначил своих комиссаров во все министерства. Царские министры были арестованы мятежниками и посажены под замок в Таврическом дворце.

Однако одновременно с этим, в том же самом Таврическом дворце, образовался ещё один орган, совсем уже самозваный. Он назывался Советом рабочих и солдатских депутатов. Собственно, в этом самом Совете сразу же стали видны уши того, кто организовал все эти революционные события.

Дело в том, что создателем первого Петросовета в 1905 году был как раз Парвус вместе с Троцким. Парвус был активным деятелем революции 1905 года и тогда сам заседал в этом Совете, причём одно время был даже фактически его руководителем, за что был арестован, посажен и отправлен в ссылку, откуда через какое-то время сбежал. То, что первым делом возник и занялся организацией этого революционного движения именно Совет, чётко указывает на организатора всей уличной революционной истории.

В Петросовете собрались всевозможные левые деятели – социал-демократы, эсеры и прочие левые социалисты. Он также стал созывать депутатов от рабочих – по одному на тысячу человек или же по одному с завода, если там было меньше людей, а от солдат – по одному от роты. Через какое-то время там собралось какое-то количество людей, которые говорили, что они «депутаты от народа», хотя, при этом, никто не проверял их полномочий, никто не знал, были ли они на самом деле избраны или нет.

Зато Совет выступал от имени и по поручению революции и начал сразу же требовать, чтобы Дума, которая предоставила часть Таврического дворца в распоряжение этого Совета (о чём распорядился Коновалов) с ним считалась при принятии всех действий.

Наличие Совета придало сразу же чётко всему перевороту антимонархический характер в плане идеологии. То чего хотела Дума ограничивалось, преимущественно, требованиями «правительства народного доверия», ответственного министерства. Больше всего вокруг темы ответственного министерства суетился глава Думы Родзянко, который рассчитывал на то, что он станет премьер-министром, что ему поручат полноту государственной власти, и очень много интриговал в этом направлении.

Теперь под давлением Совета уже стало понятно, что монархия находится под угрозой. Улицы, которые никто не контролировал, были засыпаны вооружёнными солдатами, к которым прибавились и вооружённые рабочие, поскольку мятежники захватили арсеналы и около 40 тысяч единиц оружия утекло к бунтовщикам, – соответственно, обстановка в городе была совершенно хаотической.

И в этот момент события перешли в эндшпиль. Начал функционировать механизм того самого составленного Гучковым и Родзянко еще осенью 1916 военного заговора. Однако выгодополучателями его оказались отнюдь не Родзянко, и не Гучков. Напротив, в миг своего высшего политического торжества элита «городской России» свою партию проиграла.

6. Свержение российской монархии

Император Николай II, узнав о том, что в Петрограде начался уже настоящий мятеж, а не просто беспорядки, вызвал к себе генерала от артиллерии Николая Иудовича Иванова, пожилого, но прославленного в прошлом главу Юго-Западного фронта, отличившегося Галицийской битвой, в ходе которой русские войска в 1914 году одержали крупные победы.

Иванов считался надёжным человеком, к тому же всем очень нравилась его фамилия, потому что был такой правый публицист Сергей Шарапов, написавший известную монархическую утопию «Диктатор», в которой повествовалось о том, что Царь назначает генерала Иванова и тот побеждает всех террористов и наводит порядок.

И вот уже реальный Иванов во главе батальона георгиевских кавалеров выдвинулся на столицу с тем, чтобы обеспечить защиту Царского Села, где находились Императрица и дети. Ситуация дополнительно отягчалась в этот момент тем, что царские дети очень тяжело заболели корью. Это был дополнительный фактор, который, отчасти, дезорганизовывал Императора и Императрицу.

Задачей Иванова было защитить Царское Село, а затем подавить мятеж, для чего ему обещали настоящие боевые части с Северного фронта. Сам Иванов при этом рассчитывал на то, что он с бунтом справится достаточно легко. Встретив эшелон с мятежными солдатами, он к нему подошёл и рявкнул: «На колени!» – и действительно, множество этих бунтовщиков сразу же рухнули на колени. Зачинщиков генерал приказал арестовать и посадил с собой в поезд под арест, а остальных усмирил.

И в самом деле существовал некоторый шанс того, что появление энергичной военной силы с энергичным генералом подавит солдатские протесты. Особенно если бы солдатам сказали, что никого за убийство офицеров казнить не будут, и если солдаты покаются и выдадут зачинщиков, то их простят. Но, во-первых, Иванов не проявил достаточно решительности, он был уже довольно старым человеком, а во-вторых, его всё время дезорганизовывали: ему постоянно посылали глубоко демотивирующие телеграммы, что не надо торопиться, что порядок якобы уже восстановлен, что войск нет, что войска вовремя прибыть не смогут.

На каждом этапе Иванова задерживали. Этим занимался генерал Алексеев, который, как известно, находился в тесной связи с Гучковым и Родзянко, добивавшихся создания выгодного их группировке правительства, либо того, чтобы Император был сменён и вместо него на трон взошёл бы Цесаревич Алексей Николаевич при регентстве Великого князя Михаила Александровича. Понятно, что это регентство было бы достаточно формальным, а фактически власть находилась бы в руках того правительства, которое бы создали Родзянко и Гучков. И Алексеев работал именно на эту схему, всеми силами препятствуя продвижению отряда Иванова и попыткам каким-то образом предпринять усилия по подавлению беспорядков извне, раз их подавить непосредственно в самом городе не смогли. Поразительно, =что ни умный Гучков, ни глуповатый Родзянко не понимали, что как раз продолжение и расширение массового бунта ставит крест на их планах верхушечного переворота.

Также генерал Алексеев препятствовал и попыткам Императора выехать на своём поезде в столицу и в Царское Село, он уговаривал его остаться в Ставке в Могилёве. Государь практически тайно, 28 февраля, ночью, уехал из Ставки. Царский поезд отправился на Царское Село и на Петроград. Однако вскоре ему начали мешать уже другие революционеры.

Новые комиссары назначенные Временным комитетом Думы не решились вступить в управление министерствами. Все, кроме одного, но на несчастье это