Ингерманландский излом. Борьба ингерманландских финнов в гражданской войне на Северо-Западе России (1918 — 1920 гг.) - Михаил Арнэвич Таргиайнен Страница 40

Для разрешения финансового вопроса Элфвенгрен пред­полагал ехать в Гельсингфорс к военному министру. По­лучив соответствующие мандаты комитета и передав ко­мандование Тирранену, Элфвенгрен вместе с Тииттаненом и Кокко поехали в Выборг. Тииттанен и Кокко продолжили путь прямо в Гельсингфорс, а Элфвенгрен заехал к семье в Выборг, где имел встречу с профессором Г. Ф. Цейдлером, который сообщил, что по распоряжению финского пра­вительства на ингерманландский фронт для организа­ции госпиталя направляется хорошо снабженный отряд русского Красного Креста. Он также просил указать, в каком именно пункте желательно разместить госпиталь, какое ко­личество населения ему предстоит обслуживать и т. д.

В ходе беседы Элфвенгрен разъяснил Цейдлеру суще­ствующее положение в отношении приема в отряд русских добровольцев, подчеркнул, что присутствие русского сани­тарного отряда могло вызвать возражения со стороны депу­тата Кокко. Однако, как выяснилось впоследствии, деятель­ность госпиталя под патронажем русского Красного Креста недоразумений не вызвала, так как она была согласована на международном уровне с финским Красным Крестом.

Прибыв в Гельсингфорс, Элфвенгрен посетил военно­го министра, рассказал ему о существующем положении и нуждах. Военный министр сообщил, что в дополнение к уже отпущенному снабжению ингерманландцам решено послать еще целый поезд с различным военным снаряжени­ем. Среди этого снабжения предполагались лишь шинели, другого обмундирования министерство отпустить не могло. Элфвенгрену было указано, что отказ Ингерманландского комитета в приеме финских добровольцев производит на некоторые круги неприятное впечатление. Министр просил передать комитету, чтобы этот вопрос был бы по возмож­ности пересмотрен. Что же касается представителей белого движения, то постановление комитета об отказе им в прие­ме на службу вполне соответствовало взглядам правитель­ства, которое в противном случае со своей стороны было бы вынуждено просто запретить это. Обещав передать высказанные пожелания комитету, Элфвенгрен пояснил, что отказ в приеме финских добровольцев является во­просом не только политическим, но и финансовым, так как комитет считал бы несправедливым и невозможным оплачивать финских добровольцев, в то время как сами ингерманландцы нуждаются и ничего не получают. Опла­чивать же всех бойцов отряда невозможно, так как для этого нужны крупные суммы. Министр сообщил, что во­прос о финансировании ингерманландского движения правительством поручен депутату Кокко, но ввиду того что средств не достаточно, рекомендовал, не ограничиваясь помощью правительства, искать иные источники финан­сирования.

По указанию министра на складах полковник Швинт предложил Элфвенгрену 3-дюймовые пушки с достаточ­ным запасом снарядов и советовал их взять. Несколько та­ких пушек вместе со снарядами и другим оборудованием были заказаны и позднее направлены на фронт, однако туда так и не попали. Кроме того, министерство могло выделить 12 пулеметов с лентами, некоторое количество автомати­ческих ружей, винтовок, патронов, ручных гранат, светя­щихся ракет, телефонное имущество и т. д. Из одежды на складах имелись лишь шинели русского образца, ватные рубахи и штаны защитного цвета.

Элфвенгрен договорился со Швинтом о посылке иму­щества в две очереди, при этом просил, чтобы самое необ­ходимое, а именно шинели и теплая одежда, были посланы как можно скорее, так как наступали холода.

На следующий день Элфвенгрен встретился с Тииттаненом, который успел уже повидать министров финансов, иностранных дел, некоторых депутатов сейма и обществен­ных деятелей Финляндии. Министра финансов Тииттанен просил об увеличении финансирования, однако получил только обещание возможности такого роста в будущем бюджете. Все остальные его попытки в поисках финанси­рования также кончились лишь обещаниями и надеждами на будущее. Тииттанен также сообщил, что за поддерж­кой в националистические круги он не обращался.

Было известно, что финский Ингерманландский коми­тет помощи в Гельсингфорсе собрал достаточное количе­ство вещей, предназначенных для беженцев, однако в плане реального финансирования и ему пока ничего не удава­лось сделать. Здесь также обещали организовать как можно скорее сбор средств.

В процессе разрешения финансовой проблемы было решено попытаться найти источник финансирования среди русских. В гостинице, где остановился Элфвенгрен, прожи­вало многих знакомых русских, с которыми он и решил переговорить по этому поводу. Нужно было найти такой источник, который в политическом отношении не пред­ставлял бы особой одиозности. Элфвенгрен посоветовался с И. И. Тхоржевским, который имел обширные связи в столице, и тот рекомендовал переговорить по данной про­блеме с M. М. Долухановым, близким группе армянских нефтяников, с которым он в Гельсингфорсе часто играл в бридж. Долуханов, встретившись с Элфвенгреном, сооб­щил, что С. Г. Лианозов обыкновенно охотно идет на такую помощь, и пообещал предварительно переговорить с ним. Вскоре Долуханов поведал Лианозову об ингерманланд­ском движении, после чего Элфвенгрен в той же гостинице встретился с будущим Председателем Совета Министров, министром иностранных дел и финансов Северо-Западного правительства.

При встрече с Лианозовым Элфвенгрен рассказал о движении ингерманландцев, подчеркнув его националь­ный характер и цель освободить территорию Северной Ингерманландии. Лианозов не имел ничего против нацио­нальных устремлений ингерманландцев, был готов при­знать самоопределение всех национальностей, которые стремятся освободиться, ведут борьбу с большевиками, и считал политику белых в национальном вопросе в прош­лом совершенно неправильной. Он искренне возмущался тем, что С. Д. Сазонов до настоящего времени придер­живается данной политики, настраивая и озлобляя вновь образовавшиеся окраинные государства и отдельные нацио­нальности против русских. Он пообещал также оказать финансовую помощь Ингерманландскому комитету.

Элфвенгрену поступило, кроме того, заманчивое пред­ложение об оказании финансовой помощи в размере 10 млн. финских марок от Д. Л. Рубинштейна, однако это предложе­ние было отклонено.

Через несколько дней Лианозов пригласил Элфвенгрена к себе и сообщил, что нашел возможность оказать финансовую поддержку Ингерманландскому комитету в размере до 1,5 млн. финских марок. Предполагалось, что деньги будут поступать в течение некоторого периода времени в несколько приемов. Лианозов просил указать, как технически комитет намерен действовать, так как первый взнос в размере 600 тыс. финских марок он может сделать в ближайшие дни.

Элфвенгрен предложил взносы направлять в Рауту в адрес Северного Ингерманландского комитета через И. И. Тхоржевского. Лианозова это вполне устраивало. Он был готов посылать деньги при условии, что в расходо­вании этих сумм комитет будет обязан по первому требованию представить отчетность с оправдательными до­кументами.

Тем временем в Финляндии прошли акции в поддерж­ку ингерманландцев. Так, в Гельсингфорсе в честь ингер­манландцев состоялось собрание-митинг в Государственном театре. Помещение было набито народом и разукрашено ингерманландским и финским флагами и эмблемами. Выступавшие ораторы говорили о братстве народов, об ис­тории Ингерманландии, ее культуре, о долге Финляндии прийти на помощь своим младшим братьям, кровным единоплеменникам и т. д.