XX век. Уроки истории. 1900-1939 - Егор Станиславович Холмогоров Страница 39

Однако такая позиция царя означала только одно – все силы будут брошены на его свержение.

Атмосфера ненависти и безнаказанности в кулуарах Думы в Таврическом дворце сгущалась достигнув высшего накала к середине февраля, после провала мильнеровского ультиматума. Выступая 15 февраля с речью, Александр Керенский, известный масон, тесно связанный с террористической партией эсеров, открыто с думской трибуны призвал к физическому устранению императора.

Он заявил, что перед «народом» стоит «задача уничтожения средневекового режима немедленно, во что бы то ни стало, героическими личными жертвами. И упрекнул часть членов Думы: «вы хотите бороться только «законными средствами»?!». «С нарушителями закона есть только один путь — физического их устранения» – заявил Керенский.

«Председатель Думы в этом месте спросил, что я имею в виду. Я ответил: «...я имею в виду то, что свершил Брут во времена Древнего Рима». Председатель Думы позднее распорядился об исключении из стенографического отчета о заседании моего заявления, оправдывающего свержение тирана. Когда мои слова передали царице, она воскликнула: «Керенского следует повесить!» - вспоминал Керенский после того, как в качестве премьера погубил русскую государственность и вверг страну в ужасы большевизма и гражданской войны.

В воюющей стране с трибуны парламента призыв к террористическому убийству монарха ничем иным кроме как смертной казнью наказан был быть не мог. «На следующий день или, быть может, днем позже Председатель Думы получил от министра юстиции официальное заявление с требованием лишить меня парламентской неприкосновенности для привлечения к судебной ответственности за совершение тяжкого преступления против государства. Получив эту ноту, Родзянко тотчас пригласил меня в свой кабинет и, зачитав ее, сказал: «Не волнуйтесь. Дума никогда не выдаст вас».

Итак, главной предпосылкой февральских событий, стала систематическая работа оппозиции по дискредитации русской монархии и по изоляции от общества Царской Семьи, дошедшая до готовности к полному физическому уничтожению правящего монарха, которое в «отложенном режиме» и состоялось в июле 1918.

Другой серьезной проблемой монархии была тяжелая ситуация, сложившаяся в армии. Дело в том, что кадровая Русская Императорская Армия, в значительной степени, по результатам боёв 1914 – 1915 годов прекратила своё существование, в виду естественного выбывания значительного количества офицеров старой выучки и в виду того, что на фронт были призваны миллионы людей.

В этой ситуации офицерские должности замещались людьми с высшим образованием, а то и с номинальным высшим. Погоны надела та самая революционная интеллигенция, которая все предшествующие годы боролась с самодержавием и, соответственно было трудно предполагать, что, переодевшись в военную форму и эти люди превратятся в монархистов. В этой среде пропаганда Прогрессивного блока и чёрная распутинская легенда пользовались большой популярностью.

При этом сложилась парадоксальная ситуация. Император Николай II в сентябре 1915 года принял на себя звание Верховного Главнокомандующего и начал лично руководить своими армиями. Это решение императора имело весьма благотворный эффект. Прекратилось «Великое отступление» лета 1915, был отражен Свенцянский прорыв немцев, затем русская армия начала наступать и непрерывно наступала до самого конца монархии. Были взяты Эрзерум и Трапезунд на Кавказе, состоялся потрясший Австрию Брусиловский прорыв. Началась подготовка десантной операции по занятию Константинополя. Стратегическая инициатива в Мировой войне начала переходить к Антанте и произошло это именно благодаря русской императорской армии.

Император эффективно руководил снабжением армии, полностью рассосался снарядный голод, была построена по вечной мерзлоте железная дорога из Мурманска и по ней начало поступать военное снаряжение от союзников.

И тем не менее, несмотря на очевидную удачу императорского командования и в армии и в обществе культивировалось настроение, что главнокомандование императора это позор и провал, что царь ведет страну к поражению и катастрофе. Ни одного рационального аргумента не приводилось. Фактически единственное обоснование, которое могли привети противники командования Государя было «Потому что это он, которого мы ненавидим». При этом воспевались здравицы бездарному главнокомандованию дяди царя, Николая Николаевича, который своим истеричным бездарным командованием довел дело до великого отступления и потери значительной части страны.

Самое страшное, что произошло в России в 1917 году – это то, что монархия сначала пала в головах тех людей, которые должны были обеспечивать нормальное государственное управление и её защищать, то есть сначала она пала в головах Алексеева и командующих фронтами, а потом уже начала падать и в низах. Если бы верхние слои сохранили управляемость, лояльность и желание государство спасти и, главное, если бы они понимали бы что свержение Императора Николая II фактически означает гибель государства, то тогда уличные беспорядки удалось бы остановить и предотвратить.

Высший генералитет принялись активно обрабатывать Гучков и председатель Думы Михаил Владимирович Родзянко, тоже октябрист. Одного «своего» военного министра им было мало, нужна была такая личность, которая бы имела очень высокое положение и стояла бы как можно ближе к Императору.

Главным объектом их обработки стал генерал от инфантерии Михаил Васильевич Алексеев, начальник штаба Верховного Главнокомандующего, правая рука Императора, в 1915 году ставшего Верховным Главнокомандующим. Человек, к которому Николай II относился с безусловным доверием, которое генерал, фактически, в итоге, предал.

Алексеев был человек недюжинных военных талантов: во многом именно благодаря его деятельности, в 1916 году Русская армия одерживала победы на фронте. По своему происхождению это был сын выслужившего в офицеры солдата из крестьян, сумевший пройти большой путь до высших генеральских чинов и высокого поста.

Гучков активно интриговал с Алексеевым, Родзянко также активно его обрабатывал. Началось формирование вокруг Гучкова самого настоящего военного заговора.

Целая группа генералов и офицеров согласилась на план, что нужно остановить царский поезд на полпути между Ставкой Верховного Главнокомандования в Могилеве и Царским Селом захватить его и принудить Государя к отречению. Они представляли себе дело так: Император отрекается, царицу насильно усылают в монастырь, а царствовать должен малолетний Цесаревич Алексей Николаевич при регентстве Великого Князя Михаила Александровича, брата Государя (ранее стоявшего следующим в очереди на трон после Цесаревича, пока им не был заключён морганатический брак, после чего тот мог быть разве только регентом). Большая часть этого плана в феврале 1917 была реализована: и схема с остановкой царского поезда, и принуждение к отречению.

Информация о военном заговоре позволяет объяснить многие происходившие осенью-зимой 1916 года события. Например то, что генерал от кавалерии Алексей Алексеевич Брусилов, герой летнего наступления на Волыни, положил практически всю российскую гвардию в боях на реке Стоход. Элитные гвардейские части, которые нужно было держать в Петрограде, именно на такой крайний случай, вместо этого бросались в лобовые штыковые атаки и большая часть гвардии была попросту выбита в этих атаках. Это произвело