Инквизиция и инквизиторы во Франции - Наталия Ивановна Московских Страница 30

Но вернемся к «забастовке» инквизиторов, которая, если верить Цандеру, продолжалась целых шесть лет. Это, впрочем, не означает, что с 1249 по 1255 год инквизиционные трибуналы никак не функционировали. Инквизиция так или иначе продолжала работать и заваливала папу просьбами о деньгах. Понтифик, в свою очередь, выражал недовольство потоком жалоб и накладывал санкции на особо недовольных, но при этом ничего не менялось.

Не раз в это время казалось, что инквизиция близка к исчезновению, но весной 1255 года папа неожиданно пошел на уступки и дал инквизиции обширные права, в том числе в отношении способов добычи средств для своего существования, как того и требовали доминиканцы.

Штрафные взыскания от святой инквизиции

«Отбастовав» и добившись желаемого, инквизиторы принялись наверстывать упущенное. Несмотря на то что еретики время от времени брались за оружие, служащие Святого Официума твердо вели свою линию, и постепенно в сознании обывателей начал формироваться уже известный нам страх перед инквизицией. Народные массы хотя и испытывали отвращение к еретикам, с ужасом примеряли на себя епитимьи и прочие более суровые наказания, тем более что страдали от инквизиции, как выяснилось, не только еретики. Угроза доноса висела над каждым, и никто не чувствовал себя в безопасности.

Довольно быстро у добропорядочных французских католиков этот ужас приобрел иррациональные черты. Этому способствовало и то, что нельзя было выйти в город, чтобы не встретить человека с нашитыми на одежду спереди и сзади крестами цвета шафрана.

Дело в том, что в 1250-х годах ношение такого креста стало едва ли не самым частым наказанием, а кроме того крест служил дополнением ко многим епитимьям. Кем бы ни был раньше человек, с крестом на одежде он превращался в изгоя, обреченного на общественное поругание. Некоторым людям ношение позорных знаков казалось настолько тяжелой карой, что они были готовы променять его на любое другое наказание. «Так, 5 октября 1251 года инквизитор Каркасона освободил нескольких грешников от епитимьи в виде ношения крестов и вместо этого назначил им покаяние в виде паломничества» (А. Мейкок). Провинившиеся приняли это с большим облегчением, хотя паломничество почти всегда означало длительное, дорогостоящее и опасное путешествие. Но зато теперь они ничем не отличались от остальных людей и никто не показывал на них пальцем.

Правда, начиная с середины XIII века у наказанных имелась вполне легальная возможность избавиться от шафранового креста. Достаточно было выплатить штраф. Практика взимания денег с еретиков в обмен на снятие епитимьи широко распространилась как раз после «забастовки» инквизиторов. И вообще в это время постепенно стала налаживаться целая система денежных санкций, которая, заметим справедливости ради, не касалась серьезных преступлений против веры. Но мелкие прегрешения служили инквизиции неиссякаемым источником денежных средств.

Оштрафовать могли, например, за отказ отправиться в паломничество или невыполнение по причине преклонного возраста и/или состояния здоровья любой другой епитимьи. Схема была проста: не можешь выполнить предписание инквизиции — плати штраф. Это во многих случаях устраивало обе стороны — как инквизицию, так и наказанного ею грешника.

Иногда, впрочем, наказание сразу сводилось к штрафу. При этом единой таксы не существовало; сумма штрафа могла зависеть, с одной стороны, от воли инквизитора, а с другой — от платежеспособности оштрафованного. Инквизиторы при всей своей ревностности были людьми практичными и полагали, что лучше получить с бедняка немного, чем ничего.

Учитывая, что «штрафные» деньги шли не только на со-держание инквизиции, но и на постройку церквей, мостов и домов призрения, надо признать, что это было не самой худшей формой наказания. С другой стороны, некоторым инквизиторам настолько понравилось взимать штрафы, что в Риме стали опасаться, что за этим они могут позабыть о борьбе с ересью.

Дошло до того, что папа Иннокентий IV вынужден был наказать инквизиторов Лангедока за излишнюю склонность к назначению штрафов, заявив, что «штрафы не должны взыскиваться там, где возможна иная форма наказания». При этом было установлено, какие штрафы и за что следует налагать.

К концу века количество штрафов, по требованию папского престола, резко сократилось (правда, ненадолго). При этом провинившихся стали чаще сажать в тюрьму, приговаривать к ношению крестов, отправлять в далекие паломничества.

Кто на свете всех беднее?

В самом начале второй половины XIII века почти всю Европу — и в частности многие учебные заведения — охватило пламя новой ереси, а именно ереси «духовных францисканцев», или спиритуалов.

По мере того как нищенствующий орден францисканцев обретал силу, внутри него начинали возникать разногласия, и к концу 1230-х годов оформились две партии. Первая явно склонялась к мистицизму и к тому, чтобы сурово следовать правилам аскетизма, установленным основателем ордена Франциском Ассизским, вторая же, наоборот, стремилась хотя бы частично от этих правил отказаться и задавались вопросом, можно ли братьям владеть деньгами и землями?

«Червь раздора проник в орден францисканцев… — пишет Х. К. Цандер. — Когда святой Франциск в 1226 году скончался, его братство разбилось на две беспощадно враждующие фракции. На одной стороне были реалисты, которые хотели быть бедными по духу, но не материально… На другой стороне стояли фундаменталисты (спиритуалы. — Н. М.)… с весьма примечательным тезисом: если монах не беден материально, то значит он богат…»

В попытке угнаться за статусом самых бедных спиритуалы с пугающей быстротой дошли до абсурда. Самые радикальные из них — фратичелли[37] — укорачивали свои рясы, полагая, что бедность монаха по более короткой рясе и узнается. И в конце концов их рясы едва прикрывали ягодицы…

Впрочем, в споре внутри ордена это им не помогло. Верх брала то одна партия, то другая, пока наконец оказавшиеся в меньшинстве спиритуалы не были полностью разбиты и причислены к еретикам.

Началось все с широкого распространения в Париже в 1254 году книги «Вечное Евангелие». Некоторые историки приписывают ее авторство аббату-цистерцианцу Иоахиму Флорскому, умершему в начале XIII века (в этом, правда, сомневались даже младшие современники Иоахима). «Вечное Евангелие» представляет собой собрание апокалипсических излияний, снабженных пространными комментариями. Так, в нем говорится, что скоро окончится Царство Христа и начнется Царство Святого Духа, а Ветхий и Новый Заветы уступят место Вечному Евангелию, то есть тексту, который содержится в книге.

Все это подозрительно напоминало мистические прозрения спиритуалов, и именно на них — неизвестно, заслуженно или нет, — пало подозрение в сочинении «Вечного Евангелия». За куда меньшие ереси люди попадали на костер, и вряд ли стоит удивляться, что с этого момента инквизиция стала спиритуалов преследовать. Первым делом, конечно, их пытались «перевоспитывать», но некоторые упорствовали и оканчивали свои дни