Юстиниан Великий : Император и его век - Станислав Николаевич Чернявский Страница 21

Но проблема оставалась. Хотел ли Виталиан занять трон? Или это лишь казалось Юстину? Во всяком случае, такие разговоры ходили в столице. Конечно, храбрый мятежник не посмел бы отобрать трон у старика Юстина — православного императора и героя дворцового переворота, с помощью которого удалось уничтожить представителей секты монофизитов, засевших в Большом Дворце. Но Юстин не вечен. Все знали, что старика беспокоят старые раны и долго он не протянет. После смерти Юстина Виталиан вполне мог поднять мятеж и захватить трон. Для этого он обладал и силой, и популярностью, а на его варварское происхождение многие бы закрыли глаза: он был православным.

Но вспомним, что этот православный воитель был неразборчив в средствах. Он приглашал войска болгар из-за Дуная и с их помощью сражался против сограждан. Такой человек опасен для страны. Наверняка подобным образом рассуждали Юстин, его племянник Юстиниан, могущественный квестор Прокл и магистр оффиций Келер. В этом вопросе они сошлись.

С одной стороны, Виталиан представлял опасность для нового правительства, тем более что Юстиниан сам рвался к власти, а у Прокла могли быть свои соображения на этот счет. С другой — экс-мятежник был опасен для страны вследствие собственной непредсказуемости и контактов с варварами, от засилья которых Византия не так давно избавилась с большим трудом.

Виталиан прожил в Константинополе около двух лет. В 520 году он получил звание консула. Эта должность накладывала на ее носителя обязательства по раздачам хлеба и устройству зрелищ. Виталиан делал то и другое. Возможно, он использовал средства, награбленные во время гражданской войны и полученные в качестве выкупов за пленных византийских вельмож. В таком случае можно констатировать, что назначение Виталиана консулом для того и было задумано, чтобы он вернул государству хотя бы часть денег.

Однако Виталиан сделал это с таким размахом, что напугал правительство. Недавний мятежник транжирил деньги и осыпал горожан подарками. Константинопольская чернь обожала героического полководца, который за несколько лет до этого едва не взял Константинополь. Герой пожинал плоды популярности. Не исключено, что он встречался с руководителями цирковых партий и вел тайные переговоры о смене власти.

Делая это под носом у царя, полководец поступил неосторожно. Он не понимал, с кем имеет дело, и поплатился за свою беспечность. Однажды его вызвали в Священный Палатий и там убили шестнадцатью ударами меча.

«Когда [Виталиан], уже обладая консульством, явился во дворец, жизни его был положен предел, — пишет Евагрий, — он был жалким образом убит у одной из внутридворцовых дверей, уплатив такую плату за свои бесчинства по отношению к государству ромеев». Это произошло в 520 году.

Вместе с Виталианом погибли его секретарь, управляющий делами и, видимо, несколько телохранителей: во дворце возникла нешуточная потасовка.

Какова была непосредственная причина убийства? Византийские историки сразу начали спорить на этот счет. Монофизит Иоанн Никиусский утверждает, что православный генерал составил заговор против императора Юстина. «Виталиан потерял жизнь потому, — замечает наш источник, — что после того, как Юстин назначил его [магистром милитум], он замыслил поднять… мятеж, как он уже поступил по отношению к предшествующему императору. Вот почему [Юстин] приказал его казнить. Таким образом, Бог быстро наказал его».

Хронист Иоанн Малала уточняет, что убийство произошло сразу после конных ристаний, где консула Виталиана приветствовали дружным ревом партии ипподрома. Феофан Исповедник добавляет, что непосредственными убийцами стали родственники тех, кто погиб по вине Виталиана во время гражданской войны. Таким образом, Юстин и Юстиниан вроде бы и не виноваты в этом убийстве.

Ну а что говорит наш скептичный Прокопий? По его мнению, виновник расправы с героем гражданской войны только один: Юстиниан, который «беспричинно убил его во дворце вместе с его близкими», после чего занял важную должность магистра милитум. С этого времени Юстиниан становится высокопоставленным государственным деятелем и окончательно выходит из тени. Возможно, версия Прокопия близка к истине.

Между тем в стране разгорался огонь бунта. Православные считали, что им теперь всё по плечу. В правительстве Анастасия было много коррупционеров. Самые богатые и влиятельные из них являлись монофизитами. Гнев против монофизитов породил острое желание установить социальную справедливость. В городах империи начались сходки и митинги, на которых представители цирковых партий выясняли между собой отношения. Анастасий поддерживал «зеленых» (прасинов). Они получали государственные посты, привилегии, земли и деньги. Юстин стал покровительствовать их противникам из партии «голубых» (венетов). Кроме того, он вернул из ссылки многих прежних чиновников и политиков и назначил их на высокие должности. Всё это носило характер политического переворота. Похоже, инициатором этих перемен оказался молодой племянник императора — Юстиниан.

Повсюду начались волнения. Юстин и его племянник даже не подозревали, какие грозные силы пробудили ото сна.

Стало понятно, что крестьяне и горожане жаждут много большего, чем восстановление православия. Они выступают против латифундистов, едва не захвативших власть во времена Анастасия. В городах стихийно образуются народные советы (это не модернизация, а выражение из хроники Феофана Исповедника), которые пытаются взять власть. Их кое-как контролируют венеты из столицы, но революция из православной становилась социальной. Вскоре Юстин обнаружил, что сидит не на троне, а на вулкане. При этом его ждет сюрприз: племянник Юстиниан стал поддерживать бунты.

8. СТАСИОТЫ

Любой протест, даже облеченный в форму религиозных споров, является отражением социальной борьбы. Или, выразимся мягче, социальных противоречий. Одним лишь небесным жить нельзя, поэтому религиозные дискуссии рано или поздно принимают земную форму. Протест против взяточников, плохого управления, социального неравенства — вот во что вылилась православная революция. Люди хотели справедливости и видели ее в принятии правильных церковных норм. Кстати говоря, многие еще помнили раннехристианскую «бедную Церковь». Византийцы жаждали перемен. Столь же страстно хотел их один из молодых лидеров православной революции — Юстиниан. После прихода дяди к власти он выдвинулся на первые роли, причем как вождь самых отъявленных бунтарей.

Это звучит парадоксально. Никто и никогда не рассматривал Юстиниана как социального революционера. В нем видели святого, грешника, полководца, администратора и юриста, но революционера — никто. Кроме… Прокопия Кесарийского. Мне трудно понять,