Политическая история Финляндии 1809-2009 - Осмо Юссила Страница 20

моментах, вследствие чего те часто приходили в замешательство, не зная целей и желаний императора. Координирующая роль императора в управлении, которая и раньше была скромной, стала еще менее значимой и более зависимой от капризов монарха. Николай II мнил себя правителем, избранным Богом, и считал своей священной обязанностью сохранение самодержавия неприкосновенным. Из этого следовало также то, что он, в отличие от отца, не прислушивался к советам назначаемых им министров. Советы «милой мамы» (так он называл вдовствующую императрицу) и жены Александры значили для него гораздо больше. Идеалом Николая был XVII в., время царствования Алексея Михайловича, и идеализированная «народность» этого времени, гармоничный и патерналистский союз царя и народа. При дворе устраивались празднества, на которые гости и хозяева наряжались в одежды XVII в.

Вслед за восшествием на престол нового императора, как это было принято, произошла смена руководящих лиц не только в России, но и в Финляндии. Старый и немощный генерал-губернатор Гейден получил отставку в 1897 г.; обязанности генерал-губернатора какое-то время исполнял С.О. Гончаров, пока в 1898 г. на эту должность не назначили Н.И. Бобрикова. Как уже отмечалось, он выступил в роли продолжателя дела, начатого Гейденом, но пополнил его программу некоторыми новыми целями и приступил к се реализации более энергично и более быстрыми темпами, демонстрируя при этом хватку диктатора. По-прежнему программа в качестве основных целей включала унификацию армии, расширение власти генерал-губернатора (устранение дуализма из высшего руководства), введение русского языка в делопроизводство. Манифест о русском языке был издан в 1900 г.[41], новый закон о воинской повинности — в 1901 г.; в 1903 г. были приняты важные решения по расширению полномочий генерал-губернатора[42] (так называемый указ о диктаторстве). Согласно новому закону о воинской повинности, созданная в 1878 г. собственная армия Финляндии упразднялась, последним же был распущен в 1905 г. гвардейский батальон. Согласно манифесту 1900 г., русский язык должен был быть поэтапно к 1905 г. превращен в язык делопроизводства в сенате, центральных учреждениях и губернских управах. Программа Гейдена предполагала одновременно с усилением роли русского языка повышение статуса финского языка. Это произошло на основании постановления 1902 г., которое только теперь позволило выполнить обещание, данное еще Александром II в 1863 г., а именно: уравнять в правах финский и шведский языки.

После манифеста 1900 г. в сенате произошли крупные изменения: конституционалисты ушли в отставку и в сенате остались «уступчивые» старофинны. Министр статс-секретарь финляндский фон Ден получил отставку в 1898 г., и Николай II назначил его помощника, В. Прокопе, временно исполняющим обязанности, пока в 1899 г. на эту должность не был назначен статс-секретарь В.К. фон Плеве. Плеве не особенно был заинтересован в Финляндии, но ему нужна была должность, позволявшая входить с докладом к императору (должность статс-секретаря такой возможности не давала). С назначением Плеве на должность министра статс-секретаря по сути произошел возврат к временам Сперанского (1809-1811), когда представление финляндских дел было также второстепенным делом статс-секретаря. Об этом позабыли в той буре протеста, которую назначение вызвало в Финляндии. Оно вполне согласовывалось также с тем, что финляндские дела все чаще выносились на рассмотрение Государственного совета и его подкомитетов.

Казалось, что Плеве своими действиями заслонил Бобрикова (правда, его характеризовали как более умеренного по сравнению с Бобриковым и даже считали, что он направляет последнего и в какой-то мере защищает финляндскую автономию). Все же в том, что касалось основных целей, Плеве и Бобриков придерживались единых взглядов; они расходились во мнениях лишь в вопросах тактики. На самом деле действия энергичного и знающего Плеве, бюрократа до мозга костей, с точки зрения учения о финляндском государстве и того положения, которого Финляндия достигла, были во многом более опасными, чем деятельность Бобрикова: его действия отличались большей систематичностью и затрагивали основные законодательные структуры. Но Плеве был убит, и всеобщая забастовка вспыхнула еще до того, как все результаты этой систематической подготовки нашли практическое воплощение. Однако уже в 1899 г. учредили комитет по систематизации законов Финляндии с целью интегрировать законодательную систему Финляндии в общероссийскую (сделать перевод законов и т.д.). В числе важнейших результатов было также учреждение в 1900 г. комитета по реформированию финляндской администрации (сенат и генерал-губернатор). Все же действия Плеве не привели бы к ликвидации местного самоуправления и законодательства Финляндии, но лишь поставили бы их в более жесткое подчинение центральным административным институтам России.

Плеве стремился к обеспечению единства империи в сочетании с местной автономией. Но местная автономия, с его точки зрения, была возможна (и ее следовало поддерживать) лишь в том случае, если она не угрожала единству империи.

Прошло совсем немного времени после восшествия на престол Николая II, и проекты унификации в Финляндии, приостановленные на завершающем этапе царствования Александра III, были возобновлены: пересмотр закона о воинской повинности и необходимое для его принятия введение общегосударственного законодательного порядка (доклад комитета Бунге). Их общим результатом стал известный Февральский манифест 1899 г. К нему привели две самостоятельные линии развития: пересмотр закона о воинской повинности 1878 г., начатый в 1893 г. в комитете, во главе которого стоял военный министр Банковский, и кодификация законов, старт которой дал еще Гейден в 1882 г. и которая привела к тому, что в комитете Бунге на повестку дня был вынесен вопрос об общегосударственном законодательстве. Изначально Гейден стремился к всеобщей кодификации законов, но учрежденный для ее проведения комитет, который возглавил губернский секретарь Вайсенберг, в 1885 г. подготовил доклад с предложениями по новой Форме правления, в котором были четко сформулированы основные положения тогдашнего учения финнов о государстве. В ответ на это Гейден представил свой контрпроект Формы правления (Порядок управления губерниями Финляндии). В нем законодательство Финляндии как местное было подчинено общероссийскому (проект Гейдена стал, по существу, первым проектом, в котором принималось во внимание общегосударственное законодательство). Оба проекта были направлены на рассмотрение в отдел кодификации Государственного совета. Его позицию определял профессор права К.И. Малышев, хорошо осведомленный в вопросах общего и местного законодательства. Отдел не принял теорию финнов о государстве и соответствовавшую ей Форму правления, но исходил из того, что Финляндия является провинцией со своей местной законодательной системой, подчиненной общему законодательству империи. После подготовки отделом заключения под руководством Бунге был учрежден смешанный российско-финляндский комитет, который сосредоточил усилия на выработке правил о соотношении общего и местного законодательств. Проведение всеобщей кодификации было поручено отдельному комитету, который, однако, в сущности не функционировал. Эту работу продолжил комитет по систематизации законов Финляндии, учрежденный при Государственном совете в 1899 г. Таким образом, вопрос о кодификации