Политическая история Финляндии 1809-2009 - Осмо Юссила Страница 17

обрело новые оттенки. Война породила понятие «бескровные» и идеи о нейтралитете и собственном флаге как его символе (прежде всего в буржуазных кругах прибрежных городов). По мнению Хуго Пиппинга, здесь следует искать корни финляндского либерализма. Газета «Гельсингфорс дагблад», выходившая на шведском языке и ставшая главным печатным органом либералов, в 1863 г. открыто заявила, что Финляндия должна стремиться к тому, чтобы стать нейтральной. Это, а также то, что в либеральной печати Россию обыкновенно называли «чужой страной», до крайности раздражало неопатриотические и славянофильские круги России.

Идея о нейтралитете все же была вполне понятной и естественной с той точки зрения, что в ходе Крымской войны едва не был уничтожен торговый флот Финляндии. Кроме того, большие экономические потери понесли прибрежные города, которые подверглись артобстрелам англо-французского флота. Содержание понятия «нейтралитет» тогда еще не устоялось и существенно отличалось от его более позднего толкования. Нейтралитет, как это видно из статей газеты того периода, рассматривался прежде всего как некая территориальная демилитаризация, весьма понятным конкретным примером чего были Аландские острова. В Европе также было много аналогичных примеров, например Савойя, ставшая частью Франции в 1860 г. Правда, сама «Дагблад» приводила в пример такие страны, как Швейцария и Бельгия.

Хотя идея, как отмечалось, получила резкое осуждение в России, ее продолжали отстаивать в либеральных кругах Финляндии. Так, она вновь стала актуальной в период политического кризиса, возникшего между Англией и Россией в 1885 г. (так называемый афганский вопрос).

«Бескровным» противостоял лагерь «лояльных» (Топелиус, Снелльман). В качестве нового фактора возник вопрос о языке и о Финской партии. Поскольку предпочтение, отдаваемое финскому языку, было еще до этого — как мы видели выше — феннофильством, связанным с общегосударственными обстоятельствами, под духовным влиянием Снелльмана оно трансформировалось в политическое фенноманство. Одновременно правительство России, вначале не без явного влияния генерал-губернатора Берга, стало поддерживать это политическое фенноманство как противовес скандинавизму и шведофильству. К императору направлялись депутации от крестьян с прошениями повысить статус финского языка, и император выходил к посланцам народа. Свидетельством высочайшего расположения к простому люду, говорившему на финском языке, стало посещение императором Финляндии, в частности местечка Парола, летом 1863 г. Тогда было издано постановление о придании финскому языку (в течение 20 лет) равного со шведским статуса. Лидера фенноманов сделали сенатором, начальником финансовой экспедиции. О поддержке правительством России Финской партии как о четкой политической линии можно судить, в частности, уже по жандармским рапортам конца 1860-х годов.

Таким образом, сформировались основные партии — либералы и фенноманы. Главными печатными органами либералов были издававшиеся на шведском языке «Гельсингфорс дагблад» (либералов даже называли «дагбладцами») и затем «Нюа прессен». Главным печатным органом фенноманов — «Суометар» (с 1869 г. «Ууси Суоми»), Но одними из наиболее лояльных и тоже радевших за дело феннофильства были также газеты, выходившие на шведском языке, такие, как «Литтературблад», издававшаяся Снелльманом, или «Гельсингфорс моргонблад». Либералы делились на ультра и умеренных. Они расходились главным образом во взглядах отно-сительно положения Финляндии. Ультра поддерживали теорию унии, а умеренные, как и, в частности, Снелльман, считали Финляндию территорией, подвластной Российскому государству. Теорию унии изложил Лео Мехелин в своей брошюре «Précis du droit public du Grand-duché de Finlande» (1886), a теорию «подвластной России территории» (lydland) — Роберт Германсон (Hermanson) в работе, посвященной вопросам. Брошюра Мехелина оказала значительное влияние в странах Западной Европы, в которых ее широко распространяли. Когда К.Ф. Ордин с разрешения Мехелина перевел ее на русский язык, снабдив собственными критическими комментариями, она стала «первым выстрелом» в спорах между русскими и финнами, касавшихся правовых вопросов и длившихся на страницах печати десятилетия.

На практике несходство политических линий наиболее отчетливо проявилось при подготовке закона о воинской повинности, а затем в программе Либеральной партии и критических замечаниях к ней Снелльмана. Радикальное крыло Финской партии, которое возглавил Лаури Кивекяс, получило наименование «красное фенноманство». Как реакция на его радикальный активизм из числа либералов сформировалась Шведская партия, сосредоточившая свое внимание на обеспечении статуса шведского языка.

Эти языковые партии были основными вплоть до 1890-х годов, когда вначале Финскую партию стали покидать радикальные либералы («младофинское направление»), и затем в 1899 г. родилась на совершенно иных основах новая, третья партия — Рабочая партия Финляндии, с 1903 г. (съезд в г. Фореса) Социал-демократическая партия Финляндии (СДПФ). Начиная с 1890-х годов на политическом пространстве в Финляндии главенствовали три основных вопроса: языковой, русский и социальный. Рабочая партия родилась в равной степени под влиянием либерализма и индустриализации. С отказом от цеховой системы наемные работники лишились законной защиты своих прав. Поэтому на первом этапе рабочего движения, который возглавил заводчик фон Вригт и который носит его имя, основной целью стало устранение этого недостатка. Хотя Юрьё-Коскинен десятилетием раньше уверял, что социалистические учения никогда не проникнут в Финляндию, он ошибся: они пришли — из Германии через Швецию — в формулировках Карла Каутского и с ними пришло учение о классовой борьбе. Однако как социальные, так и политические условия повлияли на то, что социализм К. Каутского не прижился в Финляндии.

В Финляндии социал-демократическая партия обрела весьма своеобразный характер: ее сторонниками и членами по большей части были безземельные крестьяне, а «русский вопрос» в сочетании с борьбой за законные права наложил явный отпечаток на ее практическую политику.

Важными очагами просвещения народа и развития организационной культуры стали рабочие объединения и рабочие дома, которые создавались почти в каждой волости. В них законопослушные и просвещенные политики набирались опыта для последующей работы в коммунальных органах и сейме. В частности, даже В.И. Ленин отмечал просвещенность рабочих Финляндии и ставил их в пример русским рабочим.

Не только рабочие, но и крестьяне и другие слои народа создавали свои объединения. В результате Финляндия быстро превратилась в своего рода «страну обетованную» объединений. Особенно бурно процесс создания различных объединений протекал в 1870-е годы, что отчасти было связано с подъемом фенноманства. В 1875 г. было основано Общество народного просвещения как центральный орган объединений фенноманского движения. Его филиалы открылись по всей стране. Кроме того, в качестве местных организаций Финской партии были созданы финские общества, которые — по примеру рабочих организаций — строили свои клубы. Идейно близкими финским обществам были общества молодежи, хотя официально они не преследовали политических целей, ставя перед собой лишь задачу воспитания «порядочных граждан». Процесс создания обществ начался с провинции Похьянмаа под руководством Сантери Алкио и в 1890-е годы расширился до масштабов собственно движения. В 1912 г. насчитывалось уже 1002 общества. Под влиянием Алкио они обрели младофинскую и конституционалистскую политическую окраску,