Магический мир. Введение в историю магического мышления - Эрнесто де Мартино Страница 16

Марчелло Массенцио

Сентябрь 2021 г.

В 1995 г. в Риме и Неаполе состоялась конференция «Эрнесто де Мартино в европейской культуре», имевшая целью поместить мысль неаполитанского антрополога и историка религий в международный контекст, в котором богатство ее внутреннего содержания должно было обеспечить ей достойное место. Среди докладчиков был Джулио Эйнауди, сообщение которого, которое можно считать также и свидетельством, под названием «Эрнесто де Мартино и издательский дом Эйнауди»[90], мы сочли целесообразным воспроизвести здесь, учитывая важность затрагиваемых в нем тем, проливающих новый свет на «Магический мир».

Эйнауди рассказывает о различных стадиях интенсивных взаимоотношений между Де Мартино и издательским домом, главой которого был докладчик, уделяя особое внимание «Фиолетовой серии» – знаменитому «Собранию религиозных, этнологических и психологических исследований», которое стало результатом сотрудничества или, точнее, подобной взрыву встречи между Чезаре Павезе и Де Мартино, поэтом и этнологом. Оглядываясь назад, можно сказать, что «Фиолетовая серия» стала предметом гордости для итальянской культуры, ибо она способствовала благосклонному приему в Италии новых наук о человеке. Доклад Джулио Эйнауди проливает свет на издательские перипетии, приведшие к этому результату, отмечая прецеденты недоразумений и враждебных реакций, которые некоторые книги серии (как и вся эта серия в целом) нередко вызывали из-за господствовавших в тяжелые послевоенные годы идеологических догм. Тем большее уважение вызывает задача, которая была воспринята Де Мартино от Павезе: задача вдохнуть жизнь и обеспечить продолжение проекту, который, несмотря на противоречия и столкновения разных точек зрения, придал решающий импульс обновлению гуманитарных исследований после мрачной эпохи фашизма.

«Магический мир», вышедший в свет в 1948 г., положил начало «Фиолетовой серии»: это обстоятельство, существенная важность которого становится ясна, если рассматривать его на фоне сказанного выше.

Марчелло Массенцио

Эрнесто Де Мартино и издательский дом Эйнауди

Чезаре Казес в своем предисловии к изданию «Магического мира» 1973 г.[91] вспоминает, что, когда у Де Мартино спрашивали, какой он окончил университет, тот отвечал: «Тот, что в Тринита Маджоре». В этих словах можно видеть оммаж Кроче, уважение к которому он сохранил даже после того, как отошел от его взглядов. Это расхождение и дистанцирование продлилось с начала сороковых годов (см. в связи с этим письмо к Банфи от 1941 г., опубликованное Карло Гинзбургом в «Rivista storica italiana») до 1949 г., как справедливо отмечал Анджелини в своем исследовании об отношениях между Павезе и Де Мартино, опубликованном Боллати Борингьери в 1991 г.[92] 11 мая 1949 г. Де Мартино передал в издательство Эйнауди предисловие к «Истокам магической власти» Юбера и Мосса, которое, как пишет Анджелини, «стало первым «публичным» шагом на пути отказа от основного тезиса «Магического мира» (историчности категорий). Это было так называемое возвращение Де Мартино к Кроче, начавшееся приблизительно в 1951 г.», в год публикации книги Юбера и Мосса.

Кроче, отдаление от Кроче, возвращение к Кроче, вступление в Коммунистическую партию, встреча с Павезе, поэтом мифа, человеком из Санто Стефано Бельбо и Турина, родом из патриархальной деревни современного города: встреча, подобная взрыву, которую Анджелини в своей книге сумел в кратких словах описать, затрагивая самые существенные стороны обсуждавшихся на ней проблем и идей. Я мог бы сделать только одно дополнение к его рассказу, а именно к тому эпизоду, где он говорит, что подборка писем от Павезе к Де Мартино, сделанная Кальвино в монографии, вышедшей в свет в 1966 г., оказалась «слишком скудной». Кальвино отобрал, как он сам объясняет в одном примечании, из числа писем «наиболее интересные, как для характеристики личности Павезе, так и для культурной истории послевоенного периода». Однако писем Павезе, опубликованных Кальвино, насчитывается тридцать пять, а всего их пятьдесят одно. Разумеется, значимость фигуры Де Мартино в тексте, подготовленном Анджелини, проступает со всей рельефностью: он публикует письма Павезе рядом с письмами Де Мартино, так что получившееся целое стало не просто документом культурной истории, а превратилось в теоретическое исследование в подлинном смысле этого слова.

Перед нами, таким образом, интенсивная переписка Де Мартино с Павезе, которая отражает разные этапы в истории «Собрания религиозных, этнологических и психологических исследований», фиолетовой серии. Это единственная серия издательства Эйнауди, получившая известность по цвету обложки, если только не считать, что именно от цвета обложки получили свое название «Белые книги» – белые как по названию, так и по цвету. В переписке, опубликованной Анджелини, можно выделить два этапа: первый отражает сотрудничество с Павезе, во втором заявляют о себе внутренние противоречия. Противоречия эти побудили Де Мартино, после смерти Павезе в 1950 г., отказаться от того направления, которое Павезе придал серии, «с чем я не полностью был согласен, потому что вдохновлено это направление было слишком горячей симпатией к некоторым формам иррационализма, ложным с научной точки зрения, а с политической точки зрения – подозрительным. Иррационализм, который преклоняясь перед миром примитивного, сакрального, мифологического и т. д., поспособствовал появлению на свет целого сонма порождений культурной (и политической) деградации агонизирующей буржуазии».

Именно в этот период происходит возвращение к Кроче, и тогда же Де Мартино сближается с Пачи. В 1948 г., в год публикации «Магического мира», умер Жданов, в то время еще остававшийся влиятельной фигурой. «Товарищи», в лучшем случае, просто проигнорировали книгу Де Мартино: они склонны были видеть в нем просто популяризатора иррационалистических текстов.

Он, должно быть, испытывал чувство вины: тяжелыми были эти годы для свободного духа, который отчаянно стремился остаться таковым. В фиолетовой серии были опубликованы книги, получившие одобрение как Павезе, так и Де Мартино, однако последний, под влиянием пережитых страданий, почувствовал потребность предварить книги серии суровыми критическими замечаниями, перемежающихся открытыми предостережениями читателям. И Павезе, не возражавший против большей части тезисов Де Мартино, иногда все-таки вмешивался в текст, прося автора лучше «представить точную и детальную библиографическую справку», чем «предостерегающую проповедь», ставя под сомнение уместность того, что Де Мартино называет «наставительным введением, вакциной от опасностей». В недатированном письме, которое предположительно было составлено в октябре 1949 г., Де Мартино пишет Павезе: «Я думаю, ты хотел бы знать мое мнение о критике фиолетовой серии со стороны «ортодоксов», которую, по их бескомпромиссному суждению, следовало бы скорее называть «черной», т. е. «нацистско-фашистской», серией. Разумеется, нам следует занять решительную позицию в отношении этих кавычек, однако мы должны остерегаться ошибок, которые могли бы дать основания, хотя бы отчасти, для подобных обвинений». Возможно, намек на позицию Де Мартино можно найти в написанном от руки письме от Павезе Мушетте, вероятно, не отправленном адресату, которое впервые