Россия и мир в 1954 году. Роман-досье в биографиях, фактах, событиях, датах и цифрах - Николай Владимирович Переяслов Страница 14

В том же 1954 году попал к следователям НКВД знаменитый киноартист Георгий Степанович Жжёнов, известный по фильмам «Ошибка резидента», «Экипаж» и еще большому количеству кинокартин.

Первый раз он был осуждён за «шпионскую деятельность» в 1938 году, когда время поездки на съёмки в Комсомольск-на-Амуре разговорился с попутчиком – американским дипломатом. Во время следствия Георгий Степанович прошёл все круги ада: бесконечные допросы с пристрастием, избиение, лишение сна. Жжёнов получил тогда приговор – 5 лет лагерей, которые растянулись впоследствии на 17. Свободным он стал только в 1954 году, на тот момент ему было сорок лет.

Стать свободным в 1954 году смог писатель, драматург и поэт Александр Гладков, работавший в театре Мейерхольда. В конце 1948 года «за хранение антисоветской литературы» Гладков был арестован и отправлен в Каргопольлаг, откуда вышел на свободу только после смерти Сталина, в 1954 году.

И таких освобождений в 1954 году было великое множество, возвратившее тысячи советских людей к труду, искусству и нормальной человеческой жизни.

* * *

Весь 1954 год продолжалась невероятная по масштабам и сложности кропотливая работа по освобождению невинно осуждённых по политическим мотивам и до сих пор отбывающих сроки заключения людей. 19 апреля 1954 года Президиум ЦК КПСС принял постановление «Об освобождении из ссылки на поселение ранее осужденных за антисоветскую деятельность на срок до 5 лет». 24 апреля 1954 года вышел Указ «О порядке досрочного освобождения от наказания осуждённых за преступления, совершённые в возрасте до 18 лет». А 30 апреля 1954 года был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «О досрочном освобождении из исправительно-трудовых лагерей и колоний специалистов сельского хозяйства», имевший гриф «Без опубликования в печати».

В дополнение к ним в июне того же года вышел Указ «Об условно-досрочном освобождении лиц, отсидевших 2/3 срока», а 14 июля – Указ «О введении условно-досрочного освобождения из мест заключения».

6. Восстание в Кенгире

Шаги по пересмотру дел политзаключённых и их освобождению, а также отмене спецпоселений были одними из тех звеньев, которые легли в основание периода так называемой «оттепели», ознаменовавшей заметные политические перемены в жизни Советской страны после смерти Сталина. Это лирическое название было подарено эпохе одноимённой повестью писателя Ильи Эренбурга, опубликованной в мае 1954 года в журнале «Знамя». Именно эта литературная вещица, впервые за долгие годы нарисовавшая перед читателями возможность жизни не по директивам партии, а по голосу собственного сердца, дала название целому десятилетнему периоду (1954–1964) в общественно-политическом развитии нашей страны. В годы этого краткого политического потепления появилось первое в истории Советской страны либеральное течение российской интеллигенции, названное «шестидесятничеством», которое заметно выделялось среди общего стихийного инакомыслия степенью осознанности проблем и культурной укоренённости. Нормы поведения «шестидесятников» и зародившиеся в недрах их движения ценности оказали весьма сильное воздействие на последующие поколения советских людей.

Вместе с тем, годы самой «оттепели» назвать радужными нельзя даже с большой натяжкой, и под спудом видимых либеральных перемен и ослабления государственно-партийного контроля над всеми сферами жизни можно обнаружить весьма и весьма драматические и даже трагические картины.

Так, например, в мае-июне 1954 года в городе Кенгире Казахской ССР (нынешнем Джезказгане) произошло крупнейшее из когда-либо случавшихся в советских лагерях восстание заключённых, которое продолжалось целых 40 дней и завершилось кровопролитным разгромом. Произошло это в лагере под названием «Степной», где содержалось порядка 8 тысяч заключённых, главным образом, отбывавших наказание по политическим статьям. Русских среди них было не больше четверти, остальные – западные украинцы, литовцы, латыши, эстонцы, чеченцы, жители Средней Азии и другие националы. Незадолго до восстания сюда перебросили этап «блатных» численностью 650 человек. А ещё раньше лагерная охрана без всяких на то причин и оснований (якобы при попытке к бегству) убила и ранила нескольких невиновных узников. Не исключено, что руководящие чины местного МВД вполне умышленно и осознанно провоцировали бунт заключённых, чтобы посредством лёгкого его подавления продемонстрировать свою незаменимость и, благодаря этому, похоронить планы готовившегося сокращения лагерного персонала. Однако события сильно вышли из-под их контроля и приобрели неожиданный размах.

Прибывшие в лагерь уголовники вечером 16 мая вознамерились проникнуть в женскую зону. Их встретил огнём взвод автоматчиков, убив и ранив несколько десятков человек. Тех, кто успел прорваться на женскую территорию, женщины спрятали и не выдавали охране. Солдаты и надзиратели стали избивать женщин, чтобы потом списать побои на уголовников и, таким образом, оправдать расстрел безоружных людей.

К бунту уголовников присоединились политические – общими силами зеки начали воздвигать баррикады, разрушать внутрилагерные заграждения. Охрана, открыв стрельбу из пулемётов, убила и ранила ещё несколько заключенных, приблизившихся к внешнему ограждению. Но, в конце концов, не выдержав натиска восставших, надзиратели покинули территорию внутри лагеря.

Отдельные лагпункты и женская зона теперь могли свободно сообщаться друг с другом. Заключённые вооружились самодельными ножами и пиками, разгромили лагерную тюрьму и освободили будущих руководителей восстания, которые потребовали встречи с руководством страны. Во главе восставших добровольно встал подполковник Советской Армии Капитон Кузнецов, который в это время уже готовился к освобождению.

Вот как описывает начало восстания руководитель следственной группы по делу восставших старший лейтенант Дерягин:

«Заключённый Кузнецов К. И., будучи незаконно освобождён из следственного изолятора, утром 18 мая, во время повторного налёта заключённых на изолятор, явился на третий лагерный пункт, где в тот же день по своей инициативе взял на себя руководство неповинующимися заключёнными и призвал к организованному сопротивлению лагерной администрации. Под его руководством на собрании заключённых указанного лагпункта были выработаны, а затем лично им отредактированы, написаны и отосланы начальнику Управления «Степлага» МВД ультимативного характера требования, и с этого дня массовое неповиновение заключённых приняло организованный характер. Было принято решение до приезда московской комиссии на работу не выходить и лагерную администрацию в жилую зону не допускать. 19 мая 1954 года внутри лагеря по инициативе и под председательством Кузнецова была организована так называемая “комиссия” для руководства неповинующимися заключёнными и ведения переговоров с представителями МВД СССР и Прокуратуры СССР».

Штаб восставших направил письмо в ЦК КПСС, требуя приезда высокого начальства и разбора жалоб заключённых. А жаловались они на произвол администрации, оскорбления, на изнурительный труд по 10 часов, в том числе в шахтах, на плохие бытовые