Алексей Исаев - Дорога на Берлин. «От победы к победе» Страница 14

Говоря об армии, нельзя не сказать о ее командующем. Незадолго до начала описываемых событий 4-ю гвардейскую армию возглавил 47-летний генерал армии Георгий Федорович Захаров. Он был человеком с высоким по советским меркам уровнем военного образования. До войны он закончил не только военную академию им. Фрунзе, но и академию Генерального штаба. В ходе контрнаступления под Москвой зимой 1941/42 г. Захаров являлся правой рукой самого Г.К. Жукова, занимая должность заместителя командующего Западным фронтом. Захаров зарекомендовал себя как энергичный, но достаточно жесткий, а часто просто грубый с подчиненными полководец. После успешных действий под Сталинградом, на «Миус-фронте» и в Крыму Г.Ф. Захаров в 1944 г. получает звание генерала армии и серьезное повышение в должности – он становится командующим 2-м Белорусским фронтом. В этом качестве Захаров принимает участие в операции «Багратион» в Белоруссии летом 1944 г. Однако осенью 1944 г. генерал пал жертвой «большой рокировки» Сталина, когда Жуков был назначен командующим 1-м Белорусским фронтом на Берлинском направлении, а Рокоссовского передвинули на должность командующего 2-м Белорусским фронтом. Первоначально Захаров должен был снова стать заместителем Жукова, но в спешном порядке его отправили под Будапешт сменить заболевшего командующего 4-й гвардейской армией. Захаров вступил в должность 29 ноября 1944 г. Таким образом, армия на острие немецкого наступления получила командующего повышенной квалификации, которому ранее доверяли целый фронт. B целом можно характеризовать 4-ю гв. армию как достаточно сильное объединение Красной армии, возглавляемое опытным и энергичным командующим.

Отражение первой попытки деблокирования Будапешта (Конрад I). 2–7 января 1945 г.

Общей чертой для многих оборонительных операций было неверное определение планов противника. Январские бои под Будапештом не стали исключением. Наибольшая плотность обороны была создана ближе к левому флангу 4-й гв. армии в районе Секешфехервара. Именно здесь располагались выведенные в резерв 41-я гв. стрелковая дивизия и 7-й механизированный корпус (77 танков и 25 САУ) с частями усиления. Также у Секешфехервара располагался штаб армии. Bo всем этом нет ничего удивительного, если учесть характер местности – удар в районе Секешфехервара выглядел более логичным. Ha правом фланге 4-й гв. армии оборонялся 31-й гв. стрелковый корпус. Вследствие того, что войска 2-го Украинского фронта несколько отстали, часть сил корпуса пришлось выделить для обороны берега Дуная. Фронтом на север здесь оборонялся полк 4-й гв. стрелковой дивизии. Собственно полосу корпуса фронтом на запад занимали 34-я и 80-я гв. стрелковые дивизии. Находившаяся на направлении главного удара IV танкового корпуса CC 80-я гв. стрелковая дивизия перешла к обороне только в 20.00 30 декабря 1944 г. B каменистом грунте части дивизии не смогли отрыть даже одной сплошной траншеи.

Объективные факторы, обусловившие слабость позиций советских войск, были усугублены субъективными. Позднее в приказе № 011 от 14 января 1945 г. командующий 4-й гв. армией указывал на серьезные недочеты в подготовке обороны 80-й гв. стрелковой дивизии: «Шоссе Таварош – Агостиан, числящееся заминированным, на деле заминировано не было, а мины лежали не закопанными по краям шоссе и в последующем без труда были обнаружены и обезврежены противником»[37]. Скорее всего, никто просто не верил в удар противника и к оборонительным мероприятиям отнеслись с прохладцей. Тем более на фронте, позади которого лежали горы Вэртэшхедьшэг. B войсках царила эйфория после успешным боев на правом берегу Дуная.

Подбитый немецкий тяжелый танк «Тигр» дивизии CC «Тотенкопф» крупным планом. Хорошо видна пробоина в лобовом листе (ЦАМО)

Несколько сглаживалась опасная ситуация на правом фланге 4-й гв. армии наличием у нее в тылу выведенного в резерв 18-го танкового корпуса, находящегося в подчинении штаба фронта. Корпус понес в ходе декабрьского наступления сравнительно небольшие потери и сохранил ударные возможности. На 31 января он насчитывал 110 Т-34, 18 ИСУ-122 и 15 СУ-85. Корпус находился в готовности противодействовать как попыткам гарнизона Будапешта прорваться к своим, так и возможному контрудару с внешнего фронта окружения. Одна его бригада (170-я) к началу «Конрада» еще была на передовой в Дунальмеше. Ее оставили на фронте с целью содействия пехоте в штурме города.

Неплохо сохранившийся после операции по окружению Будапешта 18-й танковый корпус был не единственным подвижным соединением в распоряжении командования 3-го Украинского фронта. Из далекого резерва Ставки в Венгрию направлялся 1-й гв. механизированный корпус И.Н. Руссиянова.

Генерал Руссиянов в начале войны в 1941 г. командовал 100-й стрелковой дивизией, отличившейся в боях под Минском и под Ельней. По итогам тех сражений она стала одной из первых четырех гвардейских стрелковых дивизий в Красной армии. Так командование выделяло из однородной массы пехоты лучших, гвардейские части лучше вооружались и снабжались, их ставили на ответственные участки фронта. Также их солдаты и офицеры получали вдвое большее денежное довольствие в сравнении с обычными частями. Стремясь повысить качество подвижных соединений, советское руководство в 1942 г. переформировало в механизированные корпуса несколько гвардейских стрелковых дивизий. B их числе было соединение генерала Руссиянова, ставшее 1-м гвардейским механизированным корпусом.

B 1943 г. 1-й гв. мехкорпус участвовал в боях за Донбасс, Запорожье и Кировоград. После этого он был выведен в резерв Ставки в Полтаву, где находился целых 13 месяцев. 8 декабря 1944 г. по директиве Генштаба Красной армии корпус начал погрузку в эшелоны, один за другим отправлявшиеся на фронт. Находясь в резерве, корпус был полностью укомплектован людьми. К декабрю 1944 г. мехкорпус можно было смело называть «Сибирским» – 70 % его личного состава было сибиряками, которые успели получить хорошую тактическую подготовку как пехота. Напротив, танки прибыли незадолго до отправки на фронт, и совместные учения с ними провести уже не успели. Танки соединению Руссиянова достались нестандартные – корпус укомплектовали полученными по ленд-лизу американскими «Шерманами». Это поначалу вызвало определенные проблемы в ремонтных подразделениях корпуса, готовившихся ремонтировать советские танки Т-34. Также в состав корпуса были включены три самоходно-артиллерийских полка новейших истребителей танков СУ-100. Они были созданы на шасси танка Т-34 и вооружались мощной 100-мм пушкой. B Венгрии должен был состояться их боевой дебют.

Выгрузка 1-го гв. мехкорпуса из эшелонов началась 24 декабря 1944 г., как раз в тот день, когда Гитлер приказал отправить под Будапешт IV танковый корпус СС. Прибытие под Будапешт 1-го гв. механизированного корпуса и трех полков СУ-100 можно оценить как реакцию советского командования на ввод немцами в бой в Венгрии нескольких танковых дивизий в ноябре – декабре 1944 г.

Еще одним действующим лицом, пока стоявшим за кулисами, стала 46-я армия. Основные силы армии Шлемина осаждали Буду, однако ряд соединений оказался выведен из первой линии, и фактически они стали резервом обороны на внешнем фронте окружения. Во-первых, это была 86-я гв. стрелковая дивизия, находившаяся южнее Эстергома в обороне фронтом на восток. В случае прорыва немцев и венгров из Будапешта она должна была встать на их пути. Во-вторых, в резерв был выведен 2-й гв. механизированный корпус (31 танк и 13 САУ). Он также получил задачу воспрепятствовать прорыву из Будапешта, если таковой последует. В-третьих, очисткой лесов к западу от окруженной венгерской столицы занималась 49-я гв. стрелковая дивизия. Эти три соединения не были втянуты в штурм Будапешта, т. е. не нужно было тратить время на их вывод из боя.

Сгоревший немецкий танк «Пантера» Ausf. G. B результате отпуска торсионов вследствие нагрева танк ощутимо «просел» (ЦАМО)

Стандартом второй половины войны было объединение авиасоединений, действующих в интересах того или иного фронта, армейским управлением. Соответственно помимо общевойсковых армий штабу фронта подчинялась воздушная армия. Каждому фронту полагалась одна воздушная армия, но ее состав варьировался в зависимости от важности стоящих перед войсками задач. Боевой состав 17-й воздушной армии 3-го Украинского фронта на 1 января 1945 г. характеризовался следующими цифрами (исправные/неисправные):

Истребителей Ла-5 – 79/15;

Истребителей Як-3, Як-9 – 202/13;

Штурмовиков Ил-2 – 345/27;

Бомбардировщиков Б-3[38] – 98/13;

Ночных бомбардировщиков По-2 – 94/3;

Разведчиков Пе-2 – 12/2;

Разведчиков Як-9 – 2/6;

Корректировщиков Ил-2 – 17/4;

Корректировщиков Як-9 – 12/0.

Итого 861 исправный боевой самолет.