Борьба за крепости и складывание системы обороны на Северо-Западе России в царствование Петра I - Николай Равильевич Славнитский Страница 12

В январе 1704 г. в крепости находилось 102 пушки (причем 3 из них шведского производства), 28779 ядер, но к 2 пушкам 2-фунтового калибра не было подходящих ядер, а также 26 мортир[193]. Правда, следует иметь в виду, что к пушкам 3-фунтового калибра зарядов было очень мало, и в случае нападения противника они не могли быть использованы полностью. Но за этот год артиллерийское вооружение Шлиссельбурга претерпело значительные изменения: к декабрю количество пушек возросло до 107, однако резко (до двух пушек) уменьшилось количество орудий 24-фунтового калибра[194]. Столь резкое уменьшение количества осадных пушек можно легко объяснить, если обратиться к «Росписи артиллерийским припасам, взятым в поход под Нарву из городов», где отмечается, что из Шлиссельбурга было взято 26 осадных и 12 полевых пушек[195]. То есть Шлиссельбургская крепость в 1704 г. использовалась главным образом в качестве базы для наступательных операций. При этом осадные орудия в ней были заменены полевыми, учитывая возможность нападения шведов на данную крепость.

Следует заметить, что гарнизон Шлиссельбурга не отличался многочисленностью, на что шлиссельбургский комендант В. И. Порошин в июле 1704 г. жаловался А.Д. Меншикову. Причем беспокоила его (и обер-коменданта Р. В. Брюса) не столько крепость, сколько пильная мельница, находившаяся, по-видимому, под Шлиссельбургом. В то время он получил от Р. В. Брюса сообщение о приходе к Санкт-Петербургу и предписание быть в готовности, а на пильной мельнице, по его словам, находилось всего 50 человек солдат и два офицера (капитан и поручик). Послать кого-либо им на помощь у него возможности не было[196].

Осада Ниеншанца

Подготовка следующей операции проходила довольно вяло, и Петр I, прибывший в Шлиссельбург 19 марта, был очень недоволен этим, в частности, писал Ф. Ю. Ромодановскому, что «здесь великая недовозка артиллерии, (в том числе не довезено 3033 бомб 3-пудовых), а паче всего мастера, который зашрублевает запалы у пушек, от чего прошлогодние пушки ни одна к стрельбе негодна будут, без чего и починать нельзя»[197]. Видимо, под «прошлогодними пушками» подразумевались пушки, которые испортились при осаде Нотебурга. Нам неизвестно, как поступили с орудиями (скорее всего, привезли новые, т. к. чинить старые было долго), а за бомбами обратились на Олонецкие заводы. Так, 31 марта А. Д. Меншиков приказал И. Я. Яковлеву отправлять в Шлиссельбург вылитые бомбы[198] и повторил это указание 17 апреля, отмечая, что «у нас в них великая нужда»[199]. Как бы то ни было, 14 апреля царь приказал Б.П. Шереметеву, вновь командовавшему осадным корпусом, выступать в поход[200]; а 25 апреля русские войска подошли к крепости, после чего начались осадные работы под руководством инженера Ламберта. Шведы пытались помешать этим работам, «однако без великого вреда»[201].

Сохранилось описание крепости: «город Канцы весь земляной. величина валу 9, ширина 6 сажен, около его ров глубокой и в него из рек пущена вода с дву сторон реки Невы и Охты.»[202]. Артиллерийское вооружение Ниеншанца (да и сама крепость) значительно уступало нотебургскому и состояло из 75 пушек и 3 мортир[203], хотя гарнизон насчитывал 500 человек[204]. Комендантом крепости был полковник Опалев – новгородский дворянин из «Ижорской земли», ставший из-за территориальных уступок начала XVII в. подданным шведского короля[205].

Тем не менее русский осадный корпус был более многочисленным, нежели при прошлогодней осаде Нотебурга, и насчитывал 16 000 человек[206]. 22 апреля 1703 г. у Шлиссельбурга для похода к Ниеншанцу были сосредоточены следующие войска: два гвардейских полка, Преображенский и Семеновский, отряда генерала И. И. Чамберса численностью в 5040 человек; 11 полков дивизии князя Репнина численностью в 7571 человек; наконец, 5 полков отряда генерала Я. В. Брюса численностью 3414 человек; всего же 16 025 человек. Общее начальство над армией было вверено фельдмаршалу Б. П. Шереметеву[207].

Известно, что 26 апреля к войскам прибыл сам Петр I, а с ним было привезено 16 мортир и 48 пушек[208]. Сразу же привезенную артиллерию начали устанавливать на батареях. Однако задействованы были далеко не все орудия, часть из них осталась в резерве. Ряд исследователей утверждают, что на батареях было установлено 19 пушек и 13 мортир[209]. Однако в источниках[210] и в работах Д. П. Бутурлина[211], П. Н. Петрова[212] и А. И. Любимова[213] указана несколько другая цифра – 20 пушек и 12 мортир. На наш взгляд, ее следует считать более достоверной.

Осадные батареи (а их было пять и шестая на правом берегу Невы, у самого устья Охты[214]) были готовы к 30 апреля, после чего по устанавливающейся традиции коменданту крепости было предложено сдаться, на что он ответил отказом. Сразу после получения ответа начался артиллерийский обстрел крепости, продолжавшийся всю ночь. Однако были задействованы далеко не все орудия, установленные на батареях. Первоначально был сделан залп из 12 мортир и 20 пушек[215], после чего 6 мортир «работали» всю ночь[216]. Что же касается пушек, то они практически не были задействованы в обстреле: из них было сделано не то 9, не то 10 выстрелов[217]. Правда, Д. Бутурлин утверждал, что до наступления темноты все пушки успели сделать по 9 выстрелов (т. е. всего было произведено 180 выстрелов из пушек)[218], но эти данные не подтверждаются источниками. После наступления темноты из пушек уже не могли стрелять, т. к. не были видны цели. Из мортир же (не требовавших прицельной стрельбы) за ночь было выпушено 700 бомб[219]. Первоначально шведы отвечали довольно живо, но вскоре их огонь стал стихать, а к утру затих совершенно[220]. Утром 1 мая осажденные, не выдержав русского «презента», дали сигнал о сдаче.

Особо хотелось бы подчеркнуть, что никакого штурма Ниеншанца не было. Гарнизон крепости сдался после бомбардировки. Основную роль в этом сыграло превосходство русской артиллерии. Следует также обратить внимание на то, что крепость досталась русским войскам «без единой бреши»[221], т. е. она оставалась вполне боеспособной.

По условиям капитуляции весь гарнизон был отпущен в Нарву с четырьмя пушками, амуницией, оружием, патронами и семьями. То же самое (по желанию) было разрешено сделать и гражданским лицам. Комендант со своей стороны