Эпидемии и народы - Уильям Макнилл Страница 11

и возможностям, которые представляет собой человеческая деятельность, пока человекоподобные существа медленно эволюционировали в полноценные человеческие популяции. Верно и обратное: исключительное разнообразие человеческих паразитов, существующее в Африке, предполагает, что этот континент был главной колыбелью человечества, поскольку нигде больше взаимное приспособление человеческих и нечеловеческих форм жизни не достигло чего-то подобного по уровню биологической сложности.

А что же остальной мир за пределами африканских тропических лесов и саванн? Грозные человекоподобные охотники, несомненно, существовали на широко разбросанных территориях Старого Света, вероятно, еще полтора миллиона лет назад. Находки в Китае, на Яве, в Германии демонстрируют существенные отличия скелетов, однако открытий слишком мало, чтобы допускать какие-то определенные связи с более масштабными человеческими и дочеловеческими останками, которые были обнаружены в Африке. Возможно, что происходила параллельная эволюция, начавшаяся от какой-то разновидности предков-приматов в разных районах Южной и Юго-Восточной Азии, поскольку выгоды от увеличенного размера мозга, прямохождения и приспособленных к использованию инструментов рук были значительными даже в тех естественных средах, где присутствовало меньше крупных животных для охоты, чем в территориях африканской саванны.

Аргументация на основе недостаточных доказательств может привести к неверным выводам. Археологические исследования упомянутых обширных территорий по-прежнему остаются фрагментарными, так что открытие даже одного нового места наподобие ущелья Олдувай в Африке может сильно изменить общую картину. Тем не менее те немногие данные, которые нам известны, похоже, демонстрируют, что дочеловеческие и проточеловеческие популяции в Евразии отставали от переживавших расцвет человекоподобных популяций в Африке. Такая ситуация сохранялась до того, как довольно внезапное появление полноценных современных форм человека совершенно изменило существующие экологические балансы на всей Земле, начиная с периода между примерно 100 и 50 тысячами лет назад.

Для точного определения, где именно впервые развился Homo sapiens, у нас по-прежнему слишком мало данных.

Фрагменты костей, классификация которых в качестве образца останков Homo sapiens является дискуссионной, датируются в Восточной Африке возрастом примерно в 100 тысяч лет.

В других местах следы полноценного современного типа человечества относятся к периоду после 50000 года до н. э. Кроме того, по мере появления современных форм Homo sapiens исчезли, не оставив почти или вовсе никаких следов, существовавшие ранее человеческие популяции наподобие хорошо известных неандертальцев Западной Европы[21].

В пределах Африки появление этой в высшей степени успешной человеческой популяции не вызвало столь же радикальных изменений, как те, что произошли в других местах. Так или иначе, исчезновение большого количества крупных животных, подходящих для охоты, и конкурирующих форм человека, если связь этого процесса с Homo sapiens корректна, демонстрирует, на что были способны люди-охотники. Еще более впечатляющие результаты были получены тогда, когда человечество научилось сохранять тепло в условиях холодного климата, овладев огнем, и начало надевать на себя шкуры и мех других существ.

Великое изобретение одежды позволило группам охотников нападать на популяции животных, обитавшие на пастбищах и в лесах северных территорий. Последствия этого были аналогичны тому, что произошло, когда наши древнейшие предки впервые спустились с деревьев. Это означало, что перед первопроходцами распахнулась новая экологическая ниша — или, скорее, ряд новых ниш. Когда они обучились использованию новых возможностей для добывания пищи, открывшихся для них благодаря их навыкам, произошла очень быстрая глобальная трансформация экологических отношений. Примерно между 40000 и 10000 годами до н. э. группы людей-охотников заняли все материковые массивы планеты, за исключением Антарктики. 30–40 тысяч лет назад охотничьи группы проникли в Австралию, а спустя 5–15 тысяч лет другим группам удалось пересечь Берингов пролив со стороны Азии и ступить на американский континент. За несколько тысяч лет человеческие популяции распространились по всем климатическим поясам Северной и Южной Америки, около 8000 года до н. э. достигнув Огненной Земли.

Никогда прежде какой-либо господствующий крупный вид не был способен распространиться по всему земному шару Люди смогли осуществить этот подвиг, поскольку они научились создавать микросреды, подходящие для выживания тропического существа в крайне разнообразных условиях. Изобретение различных видов одежды и жилья стало тем трюком, который оградил человеческое тело от климатических крайностей и обеспечил его выживание, несмотря на минусовые температуры. Иными словами, культурная адаптация и изобретения сократили потребность в биологическом приспособлении к разнообразным условиям окружающей среды, что внесло принципиально разрушительный, постоянно подверженный изменениям фактор в экологические балансы на сухопутной территории всей планеты.

Столь же решающим, как и культурная адаптация к различным естественным средам, обусловившая необычайное распространение человечества между 40000 и 10000 годами до н. э, был еще один важный фактор. Оставив позади тропическую среду обитания, наши предки также избежали многих паразитов и болезнетворных организмов, к которым были привычны их предшественники и обитавшие в тропиках современники. Соответственно укреплялись их здоровье и энергия, а увеличение численности людей, похоже, приобрело ранее недостижимый масштаб[22].

Место человечества в природном балансе тропических регионов принципиально отличалось от того, которое возникло в умеренной и арктической климатических зонах. Как уже было показано, в Африке южнее Сахары человечество продолжало противостоять биологическим ограничениям, которые сохраняли свою высокую эффективность даже после того, как охотничьи навыки человека нарушили прежние природные балансы между крупными живыми организмами. Однако, когда человеческие сообщества научились выживанию и успешному развитию в умеренных широтах, они столкнулись с более простой биологической ситуацией.

В целом более низкие температуры означали менее благоприятные условия для жизни. Как следствие, виды растений и животных, приспособившиеся к умеренным и северным климатическим условиям, были не столь многочисленны в сравнении с теми, что кишели в тропических широтах.

В результате, когда люди-охотники впервые появились на сцене новых регионов, им встретилась гораздо менее цельная жизненная ткань. Более того, экологические балансы умеренного пояса оказалось гораздо проще нарушать посредством человеческой деятельности. Исходное полное или почти полное отсутствие организмов, способных вести паразитический образ жизни на человеческом теле или внутри него, было преходящим явлением. Со временем, как мы вскоре увидим, и в человеческих сообществах, находившихся в умеренном климате, развились заболевания, имеющие биологическое и демографическое значение. Однако уязвимость экологических балансов для человеческих манипуляций оставалась постоянной характеристикой среды за пределами тропического пояса.

Таким образом, биологическое господство человека в умеренных широтах с самого начала предполагало иной порядок интенсивности. Будучи чужаком и первопроходцем вумеренныхэкологическихсистемах, человечество оказалось в ситуации наподобие той, с которой столкнулись кролики, когда их завезли в Австралию. При отсутствии в новой среде как естественных хищников, так и естественных паразитов и при наличии (по крайней мере поначалу) обильной пищи австралийская популяция кроликов невероятно увеличилась и вскоре стала мешать усилиям людей по разведению овец.

Аналогичные скопления завезенных форм жизни — свиней, крупного рогатого скота, лошадей, крыс, наряду с широким спектром растений — имели место и на американском