Антропология и современность - Франц Боас Страница 7

друг на друга. Они все вращаются вокруг одного среднего значения. Если бы все типичные формы во всех группах братьев и сестер, составляющих популяцию, были распределены одинаково, мы могли бы говорить о расовой наследственности, ибо каждое братство представляло бы собой набор расовых признаков. Если представители разных семейных поколений друг от друга отличаются, о расовой наследственности говорить не приходится, то есть распределение форм в разных семьях различно. В таком случае в семейных поколениях представлены различные семейные линии. В действительности же во всех известных нам популяциях семейные поколения показывают, что отдельные семейные линии весьма разнородны. Это указывает на то, что наследственные признаки в семьях разнятся, чего можно ожидать в тех случаях, когда предки обладают разными наследственными признаками, которые наследуются независимо друг от друга. Вдобавок можно заметить, что у семейного поколения в одной расе может иметься поколение-двойник в другой расе; другими словами, наследственные признаки, обнаруженные в одной расе, могут принадлежать не только ей, но и другим расам.

Это можно рассмотреть на показательном примере. Если мне захочется узнать, каков типичный житель Нью-Йорка, я не смогу просто отобрать любую конкретную семью и утверждать, что она – хороший представитель этого типа. Быть может, мне попадется семья с чисто английскими корнями. А может – семья ирландцев, итальянцев, евреев, немцев, армян или негров. Все эти типы столь не похожи друг на друга, что, если они не будут смешиваться с другими типами, продолжение их рода будет весьма последовательно и никого из них нельзя будет принять за типичного жителя Нью-Йорка. Подобные условия наблюдаются и во Франции. Француз может быть светловолосым представителем Северной Европы, более смуглым жителем Центральной Европы или средиземноморским типом. Как в Нью-Йорке, так и во Франции семейные линии столь разнообразны, что в них нет ни расового единства, ни расовой наследственности.

Иначе обстоят дела в древних общинах, в которых имело место кровосмешение. Если несколько семей на протяжении веков заключали браки между собой, не смешивая свою кровь в ощутимом количестве с чужой, родственные связи между ними будут весьма крепки и во всех семьях будут проявляться одни и те же черты их предков. Братья и сестры одной семьи могут быть довольно непохожи друг на друга, однако во всех семейных линиях будет наблюдаться видимое сходство. В отличие от предыдущих случаев здесь мы с гораздо большей вероятностью сможем получить общее представление о популяции на примере исследования только одной семьи, а несколько семей дадут нам хорошее представление о целой группе. Подобные условия часто встречаются среди землевладельцев маленьких европейских деревень. Их можно найти как среди европейской знати, так и в некоторых обособленных племенах. К примеру, эскимосы, проживающие на севере Гренландии, жили обособленно на протяжении столетий. Численность их никогда не превышала нескольких сотен человек. У них нет строгих правил, регламентирующих близкородственные браки, отчего можно предположить, что при выборе супруга редко придерживались какой-либо системы. Предположительно, предками этого племени было небольшое число семей, которые, так случилось, поселились на этой земле и чья кровь течет в жилах каждого представителя нынешнего поколения. Все члены племени весьма похожи друг на друга, однако, к сожалению, мы не можем сказать, насколько похожи их семейные линии.

Нам известно, что такая ситуация наблюдается в одной из изолированных долин штата Теннесси, где люди вступают в межродственные браки на протяжении столетия. Семейные линии в этой общине крайне схожи.

В таких случаях, однородно ли происхождение народа или восходит к разным расам, значения не имеет. Пока люди вступают в межродственные браки, семейные линии будут обретать сходство друг с другом. Различия между расами, к которым восходит группа, проявится скорее в различиях между братьями и сестрами: одни будут тяготеть к наследованию одних черт предков, другие – других. Чем дольше группа будет заключать браки лишь внутри самой себя, тем больше будут схожи разные расовые формы, распространенные во всем многообразии семей. На это мы можем привести несколько примеров. Бастеры Южной Африки – в основном давняя смесь из голландцев и готтентотов; чиппева восточной Канады – потомки французов и индейцев; кисарцы со смешанной кровью – жители острова в Малайском архипелаге, потомки голландцев и малайцев, – все они представляют собой близкородственные сообщества. Соответственно, семейные линии у них показывают значительную близость, в то время как братья и сестры в каждой отдельной семье сильно отличаются друг от друга.

В современном обществе, особенно в городах, условия не благоприятствуют кровосмешению. Чем больше населенная людьми территория, чем плотнее и подвижнее население, тем меньше межродственных союзов и тем больше вероятности появления весьма разнообразных типов семейных линий.

Истинность данного утверждения легко доказать. Несмотря на мнимую однородность шведского народа, в нем представлено множество различных семейных линий. Многие из них – «типичные» белокурые шведы, однако в других семьях по наследству передаются темные волосы и карие глаза. Диапазон наследственных форм весьма широк.

Ранее уже говорилось, что многие представители шведского типа могут встречаться в соседних странах. То же самое относится и к семейным линиям. Найти в Дании, Германии, Голландии или Северной Франции семьи, которые, вероятно, с таким же успехом могут оказаться шведами, не составит труда; или же найти в Швеции семьи, которые с таким же успехом могли бы оказаться французами или немцами.

Истолковать это можно двумя разным способами. Возможно, шведский, немецкий, голландский и северофранцузский типы имеют одинаковое происхождение, однако они столь изменчивы, что подобные линии встречаются во всех этих группах. Или же разнообразие можно объяснить смешением глубоко различных расовых типов, каждый из которых достаточно устойчив.

Если исходить из первого предположения, следует упомянуть, что наследственные признаки не являются расово обусловленными, а относятся к семейным линиям, которые встречаются во всех этих местных группах. В таком случае понятие «расовая наследственность» теряет всякий смысл. Мы можем говорить исключительно о наследственности по семейным линиям.

Можно также предположить, что популяция возникла в результате смешения различных типов. Мы уже рассмотрели, что наше представление о типах зиждется на субъективном опыте. Из-за того, что «типичных» шведов большинство, мы склонны считать всех людей другого типа представителями иной расы, чужеродными примесями. В Швеции представлен несколько особый тип в старых горнодобывающих районах, в которых поначалу работали валлоны, и более чем вероятно, что бóльшая смуглость кожи в этом регионе обязана притоку валлонской крови. Мы с готовностью стремимся объяснить любое отклонение от типа подобным образом. Во многих случаях это, несомненно, верно, ибо смешение различных типов людей происходило на протяжении тысячелетий. Однако нам неизвестно, до какой степени может измениться тип в условиях отсутствия примеси чужой крови. Из опыта животноводства видно,