Измена. Ты нас променял (СИ) - Барских Оксана Страница 9

Когда я уже подъехала к дому Паши и припарковалась, раздался звонок. А когда я глянула на экран, то вся оцепенела. Свекровь. Тетя Давида, которая воспитывала его после смерти родителей.

Я ее откровенно побаивалась, ведь женщиной она была строгой, следила за порядком и не терпела пыль и грязь. Так что каждый ее приезд сопровождался нравоучениями с ее стороны и стрессом – с моей.

И никогда она не звонила просто так.

Давид не стал бы рассказывать ей правду, а значит, если она звонит, то в курсе лишь отчасти.

Я глубоко вздохнула и приняла вызов.

Глава 9

У меня дрожали руки, когда я подносила телефон обратно к уху. Каждый раз свекровь вызывала у меня противоречивые эмоции. С одной стороны, чувство глубокого уважение, ведь женщиной она была хоть и крутого нрава, но всего в жизни добилась сама, возглавляла одну из лучших частных школ в городе. С другой же стороны, глубинный безотчетный страх, ведь и общалась она со мной, как педагог с нерадивой ученицей. Постоянно находила косяки и отчитывала за них. Даже мама не позволяла себе такого, пока я была подростком. С горечью мне пришлось признать, что в случае с матерью дело было лишь в том, что той было просто плевать на меня и чем я занимаюсь. Лишь бы сыновья да муж были накормлены и устроены. Меня в ее радарах не было вовсе.

– Да, Жанна Игнатьевна?

Я вся сжалась против воли, сработали годами выработанные рефлексы. Я не забыла слова Ольги, что свекровь о рождении Данила знала с самого начала. И что была на стороне Ольги. Так что я замерла, приготовившись обороняться, вот только женщина смогла меня удивить.

– Добрый вечер, Алевтина. Как ты поживаешь?

Официоз – ее второе имя. Меня насторожило ее “ты”. Обычно она спрашивала, как мы с Давидом поживаем.

– Добрый вечер, – запоздало поздоровалась, решая, что ответить.

Этого не понадобилось. Последовал ее тяжелый вздох, затем шуршание, словно она выискивала свои очки. Ей плохо думалось без них, и она становилась рассеянной.

– Я только что была у вас дома. Ни тебя, ни Давида нет. А там Ольга со своим невоспитанным сыном, – будто бы сморщилась Жанна. – Несет ахинею, что теперь она – жена Давида. Объясни мне, что происходит?

Несет ахинею. Такие слова от свекрови я слышала редко. На землю должен упасть метеорит, чтобы она так заговорила. Не в ее духе. Видимо, она была в шоке.

– Разве вы не в курсе? Ольга с Давидом сказали, что о том, что Данил – его биологический сын, вы знали с самого начали, и что вы на ее стороне.

Нестыковки. Неужели Ольга соврала, чтобы не только досадить мне, но и выбить себе преференции в моих глазах? И зачем ей это? Достаточно того, что муж мне изменял с ней на протяжении многих лет. Да что там говорить. Он это сделал прямо при мне в нашей супружеской спальне. И всё это без капли стыда и совести. Будто плюнул мне в лицо, указал мне на мое место в его жизни.

– Данил – сын Давида? Ты ничего не путаешь, деточка? Вы там с Ольгой не перегрелись на солнышке случаем?

Я усмехнулась. Неужели могла подумать, что такая женщина, как Жанна Игнатьевна примет ребенка от Ольги? Она никогда не скрывала, что считала меня не лучшей партией для ее племянника, а уж Ольга и подавно в ее глазах была где-то на уровне дворняжки, которую надо держать на привязи, чтобы не позориться перед достойными по ее мнению людьми.

Жанна была женщиной амбициозной и к своим года обзавелась множеством связей, крутилась в высших интеллектуальных и финансовых кругах, и от нас с Давидом ожидала таких же успехов.

Когда наша компания автозапчастей вышла на региональный уровень, ее отношение ко мне немного потеплело, ведь именно я занималась налаживанием контактов и отвечала за сбыт, так что во многом, как она призналась мне однажды под градусом легкого вина, считала это моей заслугой. Это была ее первая и единственная похвала за все десять лет нашего с Давидом брака, так что я ценила этот момент.

И как я могла подумать, что Жанна Игнатьевна примет Ольгу, маникюрщицу без высшего образования, которая любила аляповатую одежду и нецензурную брань. Даже к Данилу она относилась с предубеждением и не приветствовала, если заставала его у нас дома, когда его приводила Ольга.

А ведь свекровь намекала мне, чтобы я не привечала дома свою сестру, считала ее хоть и неразборчивой, но хищницей, жаждавшей богатства. Какой же дурой я была, когда отмахнулась от ее слов, посчитав, что она просто имеет предубеждения против моей пролетарской родни. Это меня обижало, и во многом, возможно, это и стало причиной, почему я до последнего держалась за Ольгу, даже когда не могла найти между нами уже ничего общего.

– Не перегрелись, я так точно, Жанна Игнатьевна. Данил и правда сын Давида. Сегодня он сам подтвердил это, и я ушла из дома. В понедельник я подам на развод, раздел бизнеса и имущества. Движимого и недвижимого.

Женщина тяжело вздохнула и цокнула.

– Не стану говорить, что я предупреждала, но теперь, я надеюсь, ты понимаешь, к чему привела твоя сердобольность? Такую, как Ольга, нужно было с самого начала гнать поганой метлой. А теперь от нее будет довольно сложно избавиться. В любом случае, я тебе помогу вернуть Давида. Мы вместе вставим мальчику мозги на место. Я понимаю твою обиду, но развод – лишнее. Вы с Давидом женаты десять лет. И в нашей семье разводов не бывает. В понедельник утром приезжай ко мне, и мы вместе поедем к Давиду на работу. Ты как раз остынешь за выходные, а я выработаю стратегию, как решить вопрос с Ольгой. Надо будет, потяну за ниточки, и мы решим вопрос кардинально. В какой ты гостинице сейчас?

Я оцепенела, будто не услышав ее вопрос.

Решим вопрос кардинально…

Что она имеет в виду?

Убийство?

По моей спине прошел холодок, и я медленно села на стул, схватившись за спинку.

Я, конечно, ненавидела Ольгу, но грех на душу брать не собиралась. Она же не всерьез сейчас?

До понедельника было два дня. Суббота. Воскресенье.

Когда Жанна Игнатьевна закончила разговор и сбросила трубку, я еще минут десять смотрела в стену.

И когда у нас всё пошло наперекосяк? Могла ли я подумать когда-нибудь, что мой муж не просто изменит мне, но и сделает это практически на моих глазах? Будет угрожать мне, поднимет руку. Нет. Никогда я такого не предполагала.

– Всё хорошо, – выдохнула я, пытаясь убедить саму себя успокоиться.

Мои нервы не должны быть расшатанными, иначе это может навредить комочку у меня под сердцем. Грешным делом в одну секунду мелькнула мысль пойти в клинику и сделать чистку, но я прогнала ее куда подальше. Моя беременность – чистой воды чудо, и неважно, кто отец моего малыша. Пусть предатель, пусть мерзавец, но ребенка я воспитаю сама и сделаю из него настоящего человека.

Мой мозг работал на максимуме. Я снова ощутила себя более-менее хладнокровно, взвешивая все свои слова и решения. Время импульсивных поступков прошло.

Я начала анализировать произошедшее, разбирая слова Ольги и Давида практически на атомы. Кое-что меня смутило. Ольга говорила уверенно о том, что свекровь на ее стороне. Не было ни капли сомнений, но как я уже убедилась, она довольно неплохая актриса. Вот только глаза… Они, казалось, не обманывали.

В этот момент мой телефон завибрировал, и я не глядя открыла сообщение. А там фотография. Ольга, ее сын Данил и какая-то светловолосая женщина лет пятидесяти. Моложавая, красивая и смутно знакомая. Не сразу я увидела и текст, который отослала мне Ольга.

“Если ты сомневаешься, что свекровь на моей стороне, то вот тебе фото. Доказательство моих слов. Это чтобы ты не тешила себя иллюзиями, что тебе удастся удержать подле себя Давида. Оставь свои глупые мечты. Он тебя не любит!!!”

Даже обычное сообщение от двоюродной сестрицы носило экспрессивный характер. И в каждом предложении то ошибка, то пропуск запятой.

– Ты бы лучше с таким рвением школу закончила, а не пустые угрозы мне писала, – записала я голосовое сообщение, не собираясь тратить время на набор текста. – Маникюрщица угрожает увести у меня мужа. Боюсь-боюсь. Если ты не поняла еще, то именно Давид против развода, не я. Иначе бы он столько лет не скрывал Данила, как позорное пятно в своей биографии. Кстати, именно таким он его и считает. И если ты так глупа, чтобы этого не понять, прикупи себе мозги в ближайшей лавке канцтоваров, или где ты там прикупила свое самомнение.