Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта - Диана Ольховицкая Страница 80

- Рабы и есть рабы! – поморщилась она. – Оружие не наше. Сплошняком дешевые турецкие подделки.

Назар поднял один из ножей, посмотрел на свет, ковырнул ногтем:

- Убить можно, че.

- Убить и палкой можно! – Зара, ни разу не качнувшись, вернула босоножку на ногу. – Настоящее оружие не только про убить!

- Согласен! – с уважением оглянулся на нее Ромка. Он как раз закончил вязать руки Артуру, подошел к колонке, плеснул воды на ладони, умылся.

Женька проскользнула в дыру между досками, подбежала к Ромке и прижалась к его плечу. Нет, никаких когтистых зверей не было и в помине. Просто очень хотелось быть рядом! Близко-близко, ближе всех.

И пичужка в ветвях старой сливы пела именно об этом. Тоненько так... нежно-нежно.

- Ромка, ты герой! – Женька с восторгом уткнулась носом в его рубашку. – Словно сериал про спецназ посмотрела! Или про разведчиков.

Ромка пах потом, кровью и собой. Последний запах был особенно хорош: вкусный, пьянящий, желанный до головокружения. Кажется, именно так пахнет победа?

- Да ладно тебе! – тихонько рассмеялся Ромка, но по голосу было слышно, что ему приятно: - Вся команда отличная. Зара вообще – переговорщик восьмидесятого левела. А я действительно всего лишь разведчик!

Он вдруг присел, поднимая с заброшенной грядки ничем не примечательный желтовато-серый камень:

- Гляди, какой мергель занятный! С приветом из юрского периода.

*Мергель – осадочная горная порода. По составу — однородная смесь глинистых и карбонатных минералов, содержащихся приблизительно в равных количествах. Характерно обилие остатков ископаемой фауны*

Женька вначале не поняла, о чем он. Но когда Ромка выпрямился и поднес камешек к самым глазам, она тоже разглядела отпечаток раковины доисторического двустворчатого моллюска.

- Вот это зрение! – Женька погладила пальцем окаменевшего современника динозавров. Или даже предшественника? Камень был теплый и жирноватый на ощупь. Большое содержание глины? - Ночью заметить, еще и на таком расстоянии!

- На зрение не жалуюсь, – Ромка сунул находку в карман, обнял Женьку за плечи, закопался мокрым лицом в ее волосы. Капельки воды, стекая, смешно щекотали шею: – Но тяжело мне только смотреть, понимаешь? Говорил уже - таежник, все виды восприятия прокачаны.

Он скользнул губами по щеке подруги, а потом, прячась от посторонних глаз в растрепавшихся прядках, провел языком по шее вверх – к мочке уха. Это прикосновение тоже было щекотным. Немного. И родным. Очень.

- Сладкая ты, Женечек! – горячо шептал Ромка. - Сейчас даже слаще обычного. И пахнешь так притягательно - нет сил этому противиться. И… Мне от тебя все надо! Совсем все.

Женьке было хорошо в Ромкиных объятиях: уютно, сладко, летательно. И любопытно – прелюбопытно, что это за «совсем все» такое, что Ромке нужно?

Внезапно вернулся Миша, таща за руку Алену. Та громко икала. Или всхлипывала? Ой, да какая разница!

Миша толкнул Алену в сторону Зары с друзьями, но пленница не дошла. Сделав несколько шагов, она села прямо на землю у вагончика - среди окурков, обрывков упаковки и использованных чайных пакетиков - и затряслась. Похоже, ее опять тошнило.

И Женьке стало невероятно стыдно, что она, оказывается, совсем забыла про подругу! Очнувшись, она вырвалась от Ромки и два прыжка оказалась рядом с Аленой:

- Аленка, ты как? Идти можешь?

- Пить… - прохрипела та.

Зара обернулась к Мише и что-то скомандовала на родном языке. Он засуетился: побежал к забору, потом вернулся к колонке с пол-литровой банкой в руках, набрал в нее воды и поставил рядом с Аленой.

Женька напоила подругу и обтерла ей лицо. Ромка подхватился помочь.

- Надо было тряпку на морду кинуть, как мужики советовали! – вдруг язвительно прокомментировал голос Артура. – Нет же, ждал - чистенькую захотел! Эстет, блин.

Женька и Ромка синхронно обернулись.

Босс нелегалов все еще лежал на земле, на боку со связанными руками, но уже не стонал. Просто откровенно разглядывал девушек:

- Набрался дерьма вашего: культура, цивилизация. Нах оно все! Лучше бы сразу лохушку отодрали. И вторую тоже.

Ромка поморщился, шагнул к Артуру и точным движением пнул того в пах.

- Сссссуука! – взвыл нелегал. – Это запрещенный прием! И лежачего не бьют!

- Ни культуры, ни цивилизации, - согласился Ромка. – Все, как ты хотел.

«Мы – дилетанты!! – вдруг в полной мере осознала Женька. – Невероятно наглые и смелые, но дилетанты. И пусть наглость – второе счастье, а смелость города берет, но без специальных навыков все в любой момент может обернуться в другую сторону. Пора отсюда смываться. Живо!»

Она взяла подругу за руку и осторожно потянула вверх.

- Дай помогу! – вызвался Назар и подхватил спасенную за талию. Внезапно оказавшийся рядом Ромка мягко отстранил Женьку и поддержал Алену с другой стороны.

Гордый отряд из четырех бойцов, не считая Алены, покидал вражескую территорию через калитку. Боевые девушки замыкали строй. Осколки разбитой банки в лунном свете сверкали россыпью бриллиантов, птичка уверенно выводила победный марш. Сладкий такой…

- Такси уже больше часа ждет! – Ромка взглянул на смарт-браслет. – Сча счетчик намотает.

- Ниче, у Зары этот… - Назар напряженно сдвинул брови, но все-таки выговорил: - Куар-код на скидку. Правда, Зар?

- Правда! – вздохнула Зара. – Только он на телефоне, а я звонилку в номере оставила. В другой раз используем.

- Ты же сказала, что этих… - Женька во все глаза посмотрела на Зару. – Сфотографировала и отцу отправила?

- По барабану! Ты сняла, хватит. Наши, случись чего, разбирались бы конкретно. И на тебя бы вышли.

- А если бы я тоже не успела убежать?

- Тогда рабам, считай, в первый раз подфартило бы! – широко улыбнулась Зара. – Но, как видишь, опять вышел облом. Рабы и есть рабы - ссыкливые они против старшего рода тявкать.

- В полицию заявлять будем? – обернулся к девушкам Ромка. Алена висела на парнях безвольной куклой, еле-еле перебирая ногами.

Друзья уже миновали кусты жасмина и свернули на лестницу. Пернатая певунья выпорхнула из ветвей сливы и исчезла за дощатым сараем.

- Толку нет! – мотнула головой Зара. – Откупятся. Лучше по-нашему, по старинке. Но жаль мне этих, хоть и рабы. Мы – русские бабы – ваще жалостливые.

- Ты - русская? – изумилась Женька, невольно выделяя восточные