Не влюбляйся в рок-звезду - Рейчел Хиггинсон Страница 8

— Всё что угодно.

— Я действительно настолько узнаваема? Я думала, что с такими волосами меня никто не заметит…

Он снова подмигнул.

— Волосы ничего не значат. Те из нас, кто хорошо вас знают, смогли бы заметить эти веснушки за милю отсюда.

Я только покачала головой. Я одновременно смутилась и успокоилась.

Когда Биш снова ушёл, я отдала Адаму его напиток и села на одно из бархатных театральных кресел.

— Адам, мне очень жаль. Я хотела рассказать тебе. Так много раз. Я просто… Я просто не знала, как рассказать тебе об этом странном периоде моего прошлого. Если честно, я сама не всегда верила в то, что когда-то это происходило со мной. Это была какая-то другая, дикая и сумасшедшая жизнь, которую я даже не жила. Может быть, это вообще произошло с кем-то другим, кто выглядел как я. Может быть, все те воспоминания вообще нереальны.

Я беспомощно посмотрела на него, и вся боль последних пяти лет начала вытекать из меня.

В его глазах стояло столько вопросов, которые очень хотели быть заданными. Но Адам был хорошим парнем. Вместо того чтобы спросить у меня обо всех тех вещах, о которых он хотел знать, он сел рядом со мной, обхватил мои плечи рукой и прижал к себе. Нежно поцеловав меня в голову, он сказал:

— Я понимаю. То есть… ладно, не вполне понимаю. Но мне понятно, что у тебя есть обязательства, если ты подписала контракты и всё такое. К тому же, это ведь моя любимая группа, ведь так? Может быть, я всё же должен был сам догадаться.

Я прильнула к нему, наслаждаясь теплом его близости и его добротой.

— Мне надо было сказать тебе ещё у тебя дома. Может быть, ты разрешил бы мне пропустить концерт.

Он тепло усмехнулся, но его тут же поглотил звук со сцены, когда музыканты под нами начали занимать свои места.

— Ты шутишь? Может быть, этот вечер и начался странно, но это будет лучший вечер за всю историю! — он отклонился, и на его лице сверкнула широкая улыбка. — Я на свидании с Кло Брэниф, чёрт побери.

Посмеявшись над тем, как он простил меня, я постаралась проигнорировать липкое чувство, которое засело у меня в животе, и решила быть благодарна тому, что он так легко всё это принял. Хотя я тут же отпрянула от него. Мне срочно понадобилось личное пространство.

Я подошла со своим напитком к краю ложи, чтобы мне стало легче дышать. Адам не заметил этого. Он расположился сзади и пребывал в своём привычном хорошем настроении.

Но что-то беспокоило меня в том, как сверкали его глаза, и в том, как легко он простил меня. Я списала это на то, что за такой короткий промежуток времени с ним произошло столько всего. И в этом не было вины Адама. В этом всём была виновата я.

К тому же, Малачи Портер вышел на сцену и мой мозг больше не мог ни о чём думать.

Он стоял там внизу. Лучший друг моего детства. Мой бывший парень. И самый красивый мужчина из всех, кого я знала.

Мужчина, который разбил моё сердце на миллион кусков, которые уже никак нельзя было собрать воедино.

ГЛАВА 3

Они стали лучше чем, когда я играла с ними. Зависть закипала в крови, пока я слушала идеальную гармонию, которую создавала эта группа, заполняя концертный зал самыми невероятными звуками.

Малькольм на второй гитаре и бэк-вокале. Пит на басу. Грэй со своими забавными инструментами, начиная с банджо и заканчивая губной гармошкой и укулеле. Он тоже пел и добавлял красоты основному вокалу своим на удивление душевным голосом. И мой брат Кэйд на барабанах.

И, конечно, Малачи. Мне было больно смотреть на него.

Он стал крепче с тех пор, как я видела его в последний раз. Мускулы под облегающей чёрной футболкой были хорошо очерчены, а сам он выглядел менее… худым. Волосы стали короче. Если раньше они были артистично растрёпаны и обрамляли его лицо, то сейчас они были коротко пострижены и профессионально уложены. Его руки двигались уверенно, когда он играл на гитаре. И он умудрялся оставаться на месте, а не бегать по сцене, как сумасшедший, как это было раньше.

Самым поразительным изменением в его внешности стала борода. Он всегда пытался отрастить бороду, ещё со времен старших классов, но она росла клочками и была жидкой. Тогда это была всего лишь упрямая попытка подростка, который хотел бороду. Сейчас было заметно, что он чувствует себя очень комфортно с растительностью на лице. Теперь он был более зрелым, более внушительным. Его новый стиль словно требовал внимания к себе.

Я оставила позади больного, напуганного мальчика, и теперь смотрела на мужчину, в которого он вырос.

Мой желудок сжался. Много лет назад я краем газа заметила заголовок газеты в продуктовом магазине: "Кай Портер отправлен на реабилитацию". В моей голове пронеслись воспоминания об одиноких ночах в отеле, когда после долгих часов безуспешных поисков в незнакомых городах, я ждала, когда он найдёт дорогу в наш номер. А ещё я вспомнила о том его каждодневном состоянии, и каким неопрятным он был и как дрожал, в то время как мы переезжали из города в город. Его трясущиеся руки. Его красные глаза. И постоянно отсутствующий вид, когда он обдумывал свой следующий напиток, свою следующую таблетку, свою следующую дозу.

Его безжизненное тело в моих руках, когда я переживала самые ужасные ночи в своей жизни.

— Зачем ты так поступаешь с собой, Малачи?

— Я не знаю, как остановиться, Кло, — бормотал он. — Помоги мне захотеть остановиться.

Но я не могла помочь ему. Никто не мог.

И только стоя здесь и видя перед собой доказательство того, что он был здоров, я задумалась о том, что может быть на этот раз он смог.

Кай прошёл реабилитацию?

Неужели это сработало?

Я закрыла глаза, слушая гипнотический звук его голоса, и сквозь меня прокатилось отвратительное чувство неверия. Проглоченные несколько глотков джина норовили вот-вот вновь появиться. Я не знала, что делать со всеми этими чувствами. Со всеми этими мыслями. Со всеми этими "а что если?".

Большую часть времени в течение последних пяти лет я провела, стараясь сосредоточиться на "здесь" и "сейчас", и хотела забыть обо всех своих невероятных днях в качестве рок-звезды.

Но теперь я стояла здесь, в этом театре, с той самой группой, которую помогала создавать, и я не знала, что