432 часа - Джессика Гаджиала Страница 8

Я сразу же поверила ему.

Я была из тех, кто придавал лишь небольшое значение таким вещам, как внутреннее чутье. В моем мире многих людей, с которыми я была знакома, с пеленок готовили к тому, чтобы они выглядели как железные личности, за которых никто не мог заглянуть. Это была старая закалка, и мне потребовались годы, чтобы по-настоящему понять это, поскольку я пришла не из этого мира. И это был тяжелый урок для усвоения. Из-за этого я потеряла деньги и друзей.

Но это был ценный урок, который нужно усвоить.

Теперь я знала, что если кто-то бросал мне вызов, то я, как правило, могу ему доверять. Но если с кем-то я, на первый взгляд, чувствовала себя комфортно и в безопасности, то это был знак того, что нужно действовать осторожно, искать трещины в углах, где можно снять маску и увидеть, что на самом деле скрывается под ней.

Усталость?

Да.

Но это надежный защитный механизм.

— Сколько людей ты убил? — спросила я.

Это был еще один трюк, которому я научилась.

Если вы задавали шокирующий, несколько агрессивный и неожиданный вопрос, вы одновременно демонстрировали уверенность и доминирование, а также ставили другого человека затруднительное положение.

Когда люди смущаются, они, как правило, демонстрируют части своего истинного «я».

— Шестьдесят три, — немедленно ответил он. Без колебаний. Не запинаясь над своими словами. Он даже не прервал зрительный контакт. Хотя его грозные глаза потемнели при этом признании, и ухмылка исчезла с его лица.

— Тогда ладно, — сказала я, кивая. — Но если ты собираешься задержаться, не мог бы ты…

— Кофеварка включена. И еда заказана, — сообщил он мне.

— Кэм? — спросила я.

— Кэм, — сказал он, кивая. — Иди. Смой с себя эту гадость. Я подожду здесь, чтобы мы смогли поговорить, когда ты закончишь. Не торопись.

С этими словами я сделала именно то, что он предложил.

И я абсолютно не думала о том, что это его руки натирают меня мылом.

Неа.

Потому что это было бы дико неуместно, ведь он собирался работать на меня.

Это же злоупотребление властью.

Но, Боже, как же это было весело…

Глава 4

Брок

В ее квартире не было ни одной ее фотографии. Опыт подсказывал мне, что этого следовало ожидать.

Черт возьми, я переспал с большинством богатых женщин в стране. У каждой из них дома было, по меньшей мере, полдюжины их фотографий. Улыбающаяся на тропическом пляже, на теннисном корте с ракеткой в руке, на благотворительном мероприятии в струящемся платье.

Но в роскошной квартире Миранды Коултер не было фотографий, только произведения искусства. И много чего еще.

Сама квартира была одновременно ожидаемой и неожиданной.

Во-первых, у нее был пентхаус. И когда ты приближался к тому, чтобы стать миллиардером, ты, как правило, тратился на самый верхний уровень. Она также не делила этаж с другим пентхаусом. О, нет. Вместо этого у нее была квартира площадью, должно быть, более четырех тысяч квадратных футов. С собственным коридором, лифтом и балконом, который опоясывал почти все здание.

Что было удивительно, так это то, что она не оформила его в очень популярном минималистичном стиле, который, казалось, был повсюду в домах каждого состоятельного человека, в которых я бывал за последние несколько лет.

Это было… хорошо.

Но здесь никогда не было по-домашнему уютно, как в месте, которое каждый хотел бы назвать домом.

Просто место, где можно остановиться то тут, то там.

И, я полагаю, именно такими были многие дома и квартиры сверхбогатых людей , поскольку у них были дома по всему миру, и они постоянно переезжали с места на место.

Но Миранду не устраивал этот холодный стиль.

О, нет.

Все в ее квартире представляло собой смесь традиционного, модерна середины века, ультра-современности и викторианства, каким-то образом все вместе. И это сработало.

В интерьере преобладали обои в минималистичном стиле, ворсистые материалы, много драпировок, ковров и тканей. Древесина была более глубоких, насыщенных тонов, но стены в основном были нейтральных серых или бежевых оттенков.

Смешайте все это с индивидуальными штрихами. Подобно ее произведениям искусства и безделушкам, которые, вероятно, стоили дороже, чем моя машина, все это создавало уютное, комфортное место, в котором можно было чувствовать себя как дома.

Повсюду были намеки на нее.

Коллекция разнокалиберных кружек, на каждой из которых изображены утки. Также было, по меньшей мере, полдюжины различных кружек для кофе со льдом.

На кофейном столике у нее были разбросаны бумаги; ее ноутбук стоял на кровати. Явные признаки трудоголика.

Нигде поблизости не было никаких признаков присутствия мужчины или домашнего животного.

И, черт возьми, у нее дома вкусно пахло.

Какой-то насыщенный, пряный аромат, который соответствовал флакону духов на ее туалетном столике. Как будто она, возможно, распылила его на занавески или ковры по всему дому. Это было чертовски гипнотично.

Но, кроме маленьких кусочков ее самой вокруг, не было никаких свидетельств того, как выглядела сама женщина.

Так что я не был готов к ее появлению , когда она вошла в дверь.

Она была выше ростом, с темными, почти черными волосами, которые были убраны с ее мягкого, женственного лица с высокими скулами, пухлыми губами и темно-карими глазами.

А тело?

Даже в простых брюках для отдыха и майке она была чертовски сексуальна со своей пышной грудью, полными бедрами, задницей и животом.

Мне нравились самые разные женщины. Но я всегда питал слабость к женщинам более мягкого телосложения.

А Миранда Коултер, насколько я мог судить, определенно была более мягкой.

Хотя выглядела она сурово.

Ее кожа, которая, казалось, должна была иметь золотистый оттенок из-за другого цвета кожи, была бледной. Под глазами у нее были темно-фиолетовые круги от бессонницы. Ее волосы были тусклыми и немного сальными у корней.

И на руке была повязка.

От попытки самоубийства, которая не была попыткой самоубийства.

Она выглядела помещенной в психиатрическую больницу и избитой.

Я понимал такого рода вещи лучше, чем она могла себе представить, лучше, чем кто-либо из моего окружения мог знать.

Итак, я понял, что ей нужно в душ.

Я даже не закатил глаза, когда сорок пять минут спустя вода все еще плескалась о кафельный пол ее стеклянной душевой кабины.

Единственной проблемой, с которой я сталкивался в ожидании, был тот факт, что я не мог заставить свой гребаный разум не думать о