Выйти замуж за шейха - Анастасия Шерр Страница 8

– Разве шейхи так одеваются?

– Шейхи делают всё так, как им хочется, – отрезает, грубо впечатывается в мои губы. Целует зло, кусая и причиняя боль. А потом, оторвавшись, всматривается в мои глаза. – Всё же с зубами ты целуешься хорошо. Оставим их, – усмехается, прокушенными мной до крови губами и, собрав волосы в свою руку, опускает меня на колени.

Я чувствую под собой мягкость ковра и его касания, запрокидываю лицо.

– Мне уйти? Или остаться с тобой? – это вырывается из него почти со злостью, и у меня невольно появляется улыбка.

– А ты как хочешь?

– Хочу тебя, Райхана.

– Ирина, – поправляю его как бы невзначай, но Халима не так просто поймать, что тут же поднимается во мне волной разочарования.

– Райхана. Твоё имя Райхана.

Смачиваю потрескавшиеся, разбитые губы.

– Райхана, – шепчу, позволяя его рукам забраться под сорочку, сжать мои груди. – Ты можешь остаться.

ГЛАВА 8

К этим чувствам сложно привыкнуть. Они странные и чужеродные, как заноза, попавшая под кожу. Они удивительные, но в то же время пугающие. И к ним очень сложно приспособиться. Почти невозможно.

Халим не понимал, почему именно эта русская стала его наваждением. Какой-то слепой одержимостью, непонятной и враждебной. У него были женщины разных национальностей, и он всегда думал, что попробовал всё. Что нечем уже его удивить. А русская взяла и превратила его в параноика. В человека низшего сорта, у которого есть слабости. Который может зависеть от желания иметь женщину и парализующего страха вдруг лишиться её.

Он может обмануть всех, включая своих женщин, слуг, народ Эль-Хаджа. Но не может солгать себе. Не может от неё отказаться, хотя уже пытался. Хотел оставить её в том борделе. Порывался сделать это несколько раз. И каждый раз эта мысль отзывалась болью в грудной клетке, вспышкой бесконтрольного гнева в голове и иссушающей жаждой в горле.

Никто её не получит. Никому не отдаст свою русскую. Сам не знает, что с ней делать, но точно не отпустит.

В его комнату вошли без стука и без приглашения. Не нужно было поворачиваться, чтобы понять кто это.

– Мой господин, я могу войти? – послышался робкий голос жены.

– Ты уже вошла, Давия.

– Прости меня, мой эмир. Но ты уже столько дней не приходишь в мою комнату… Ты до сих пор не простил меня? Ведь я… Я просто хотела, чтобы ты любил одну меня. А эта русская шармута, она тебя не достойна.

– Заткнись, Давия. И выйди отсюда. Я не хочу тебя видеть. Да, я тебя не простил, – бить её словами не нравилось. Не испытывал удовольствия от того, что унижал женщину, которую сам же своей женой и сделал. Но сейчас Халим говорил правду. Ему её не хотелось. Не хотелось касаться тела своей жены, не хотелось делать ей ребёнка.

Халим не притрагивался к ней с тех самых пор, как узнал, что новоиспечённая жена приказала убить Райхану. Не смотря на то, что борьба женщин за сердце шейха не стала для него чем-то неожиданным, Халим воспринял попытку навредить русской остро, болезненно. Как личное оскорбление.

Узнав, что Давия не забеременела после первой ночи, испытал облегчение. Халим вдруг остро осознал, что не хочет от неё сына. Такая женщина не способна родить достойного наследника. Трусливая, подлая и жестокая самка не может произвести на свет сильного мужчину. Она так боялась понести наказание за свой поступок, что велела убить служанку, которую сама же и заставила предать шейха. Халим не терпел трусливых и подлых людей. Особенно рядом с собой.

Она не ушла. Бросилась к нему в ноги, обняла их, прижавшись щекой к его обуви.

– Тогда прикажи меня высечь! Сам побей! Убей, если захочешь! Только не лишай меня своих прикосновений! Я смирюсь, приму всех твоих женщин!

Халим встал с кресла, поднял её, обхватив пальцами предплечье. Давия действительно страдала. Она сильно исхудала и практически не отходила от его двери в надежде выпросить прощение. Однако жалости он к ней не испытывал.

– Ты думаешь, что мне нужно твоё позволение? Убирайся к себе и больше не приходи, пока я не позову, – отшвырнул её от себя, и в глазах женщины блеснула злоба.

– Ты не можешь так поступать со мной! Ты не приходишь в мою спальню, не подпускаешь меня к себе! Но ты должен! Шейху нужен наследник, иначе…

– Убирайся! – рыкнул на жену, и та, вздрогнув, отскочила. – Не испытывай моё терпение, Давия.

В этот дворец он приезжал, чтобы выполнить свое обязательство, но не мог переступить через себя. И сейчас, глядя на молодую, красивую женщину, чьё тело не вызывало в нём желания, понимал, что и не сможет. Даже ради наследника.

Родить ему сына должна другая женщина. И шейх Халим эль Хамад знал её имя.

А потом прозвучал звонок, и он услышал её плач. Знал, что это она. Почувствовал. И в ярость пришёл, когда услышал, что на Райхану снова покушались. Что какой-то мужчина касался её. Что её снова пытались забрать у него. Озверел в то же мгновение и ударил Давию наотмашь.

Та упала на пол, схватившись за щеку, устремила на него испуганный взгляд.

– Мой эмир… – выдохнула, полные губы задрожали, а глаза наполнились слезами. Нет, это не она. Она бы не стала так рисковать. Давия хитра и изворотлива, но не глупа. К тому же она не могла знать, что Халим решил взять себе вторую жену.

ГЛАВА 9

Сегодня она отдавалась ему от страха, на эмоциях и адреналине. Чтобы не остаться одной. Халим не чувствовал её желания, и это злило. Почему у этой женщины всё иначе? Почему она просто не смирится, не станет покорной? Зачем каждый раз биться о стену, расшибая голову в кровь?

Он никогда не понимал русских. Слишком импульсивны, резки, упрямы. Особенно женщины. Красивы и сокрушительны, как ураган. Строптивы и непокорны. В Райхане, казалось, собраны все эти недостатки, как в шкатулке Пандоры.

И сейчас, вторгнувшись в горячую, податливую плоть и глядя, как приоткрывается её рот, он хотел причинить боль. Ей, себе. Обоим. Заставить её покориться. Сломить. Пусть так. Пусть сам потом потеряет к ней интерес.

Вошёл в сочную мякоть до основания и губы её в плен захватил. Выпил её стон и всхлип.

Райхана раскинула ноги шире, обняла его за шею. И в то же мгновение забыл, что хотел придушить эту