Эта больная любовь - Джесси Холл Страница 71

— Ты готов поделиться? — спрашивает она, вздернув бровь, излучая уверенность.

Я изучаю ее лицо, впитывая ее слова. О, теперь я понял. Она проверяет меня. Умная маленькая сучка.

Она еще сильнее тянет меня за волосы, и из моего горла вырывается стон, когда она наклоняется вперед и прижимается губами к моему уху.

— Готов смотреть, как твой младший брат трахает меня? Использует меня и заставит меня кончить на его толстый член, как жадную шлюху? — соблазнительно шепчет она, прижимаясь к моим коленям.

Господи, блять. Она меня раскусила. Она знает, что я нажимаю на ее кнопки, чтобы возбудить ее, и теперь она использует мою тактику против меня, тренируя меня в самоограничении, как будто у меня оно есть. Я только что выколол глаз мужчине за то, что он дважды посмотрел на нее. Как, черт возьми, я позволю одному из моих главных врагов погрузиться в нее? Получить удовольствие от погружения в мою мокрую киску?

При этой мысли из моего горла вырывается рык.

— Или может быть, — мягко начинает она, отпуская мои волосы. Ее рука проходит по моему лбу, нащупывая шрам под краской, к которому она так любит прикасаться. Нежные пальцы скользят по моей щеке, заставляя меня скрежетать зубами. — Может быть, я накажу тебя.

Я смотрю на ее голубые глаза, которые кажутся еще ярче из-за сильного макияжа, который я заставил ее нанести, и просчитываю каждое ее движение. Я создал монстра, которого не могу контролировать. Брайони вырвалась на свободу, захватив этот мир как свой собственный.

— Может, вместо этого я займусь с тобой нежной и сладкой любовью, Эроу, — шепчет она, проводя пальцем по гребню моих грудных мышц. Она проводит пальцем по моему соску, и легкое прикосновение посылает ток к моему члену. Ненавижу, что отвечаю на это, на нежную ласку. Ненавижу, что это так чертовски приятно, как будто я не приучил себя к тому, что при таком прикосновении можно покраснеть.

Это выводит меня из себя. Она сама лезет мне в голову, потому что я не позволил ей большего.

— Я буду медленно скользить по твоему члену, глядя прямо в эти ореховые глаза, — стонет она, проводя ладонью по длине моего члена и проводя пальцами по гребню чувствительного кончика. — Я буду шептать, как сильно я люблю тебя и только тебя, пока ты наполняешь меня своей спермой, — заканчивает она, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать меня в губы, ее ожерелье болтается между нами.

Я сжимаю ожерелье в ладони и кручу его, пока оно не затягивается на ее шее. Ее глаза сужаются и дразнятся, осознавая, какой хаос она причиняет.

— Какого черта ты себе позволяешь? — спрашиваю я, разозленный и застигнутый врасплох.

— Что? — небрежно спрашивает она, отталкивая мою руку и откидывая голову в сторону возле плеча, выглядя в полной мере той лисицей, в которую она превратилась. — Тебе не нравится быть получателем собственной боли? — ее тон такой же уничижительный, как и мой, когда она дразнит меня.

Я мог бы придушить ее за быстроту суждений. Она слишком умна для своего собственного блага. Она знает меня, как никто другой, и благодаря этому способна покалечить меня. Сильнее, чем она думает. Мы — огонь, играющий с чертовым огнем, и мы обязательно сожжем друг друга дотла, прежде чем сожжем мир вокруг себя.

К счастью, прежде чем токсичная часть меня заклеит ей рот скотчем и трахнет в задницу на глазах у всего клуба, чтобы преподать ей урок, я слышу, как Нокс заканчивает со своими женщинами, зная, что он уже возвращается в смотровую комнату на нашу встречу.

— Ммм, проклятье. — Я насмехаюсь, вставая и подхватывая ее на руки. Я помогаю ей встать на ноги на этих каблуках-платформах, поправляя платье на месте, пока раскрасневшееся от разочарования лицо смотрит в ответ на мою дерьмово-самодовольную ухмылку. — Самое время преподать мне урок, дорогая.

41. Держи ключ

Брайони мило сидит в углу выставочного зала в одиночестве, а мы с Ноксом молча обсуждаем дела напротив.

— Они нервничают. Они до чертиков расстроены тем, что она сбежала, — говорит мне Нокс. — Судя по всему, Кэллум отправил на ее поиски своих ребят, когда увидел билеты на самолет, купленные на ее имя. Когда они не смогли найти ее в аэропорту, они расширили поиск. Борзые собаки, все такое. Им нужна она, и теперь, когда ее нет, Кэллум в полном дерьме.

Я насмехаюсь.

— Фигушки. Они потеряли контроль над ситуацией, отдав свои нужды в чужие руки.

Мои руки.

— Это ты верно подметил. Я бы с удовольствием взял одного из этих жирных ублюдков, показал бы ему, как мы работаем на улицах.

— А Сэйнт? Что-нибудь слышно о нем?

— Ничего. И я не могу этого понять. Предполагаю, что он просто играет в молчанку, чтобы пока не нагнетать обстановку. Так противоречиво с его стороны участвовать в этом, учитывая…

Я провел языком по зубам, покачал головой, вспоминая свою маленькую ситуацию с шантажом.

— Я имею в виду, что, похоже, они действительно настаивают на том, чтобы он занял пост епископа, что странно для человека его возраста, но им нужно, чтобы фамилия семьи окончательно укрепилась в церкви, если они надеются покорить горожан, и они готовы на все, чтобы это произошло.

— Все, ради чего работала эта семья. — Я насмехаюсь, в моем тоне звучит сарказм.

— Срок полномочий епископа подходит к концу, и он, похоже, не прочь поторопить процесс после самоубийства, — объясняет Нокс.

Самоубийство. Просто, блять, идеально.

— Какого самоубийства? — спрашиваю я, прикидываясь дурачком.

— Дьякона. Прости, думал, ты знаешь. Сначала они решили, что это убийство, потому что так выглядела сцена. Исповедальня была в полном беспорядке. Несколько выстрелов, ля-ля-ля. Но его Библия… — он делает паузу, наклоняясь внутрь. — В своей личной Библии он признался во всяких мерзостях. Там была написана правда, и все части соединились.

Я ухмыляюсь, как гребаный демон, под своей невозмутимой внешностью. Мои планы сработали безупречно. Годы сидения в камере с буйным воображением и общение с товарищами по заключению помогли мне в этом. За решеткой я узнал, как на самом деле устроен мир. Завел друзей, которые превратились в семью. Настоящую, мать ее, семью. А не в мусор, который течет по моим венам, придавая мне внешность.

— Но да, Сэйнт затаился, а Кэллуму надоело общаться с Аластором. Тот в панике. Скоро выборы, и если главный спонсор Аластора бросит его из-за этого дерьма, он рискует переизбраться. Он был здесь и спрашивал о Черепе.

Ублюдок слишком