Гейм-чейнджер - Рейчел Рид Страница 7

      Игра была невероятной. Скотт был невероятным. Он не только забил по голу в каждом периоде и отдал результативную передачу, но и заставил трибуны взреветь, когда мощным ударом бедра уложил крайнего нападающего Тампы у центральной линии. Больше всего впечатлило, как Скотт предотвратил драку ещё до её начала, крепко удерживая своего товарища за руку и говоря что-то, что Кипу очень хотелось услышать.

      Наблюдать за Скоттом, проявляющим столько мастерства и пользующегося таким авторитетом на протяжении всей игры, оказалось чертовски сексуально. Он был великолепен.

      — Это было так круто, блядь! — слишком громко сказал Кип, пока они пробирались к метро после матча. — Хочу на ещё одну игру! Хочу на все!

      — Придётся подождать, суперфанат, — ответила Елена. — «Адмиралы» уезжают на две недели.

      Кип не должен был чувствовать такое опустошение от этой новости. Но ему вдруг показалась невыносимой одна мысль о том, чтобы отработать столько смен, не увидев Скотта.

      Лёжа в постели той ночью, Кип невольно задался вопросом, не огорчён ли Скотт тем, что приходится уезжать от своей привычной рутины.

      Он понимал, что это глупо. Скотт — профессиональный хоккеист, и точно не будет скучать на выезде по своим дурацким смузи. Кип вздохнул и смирился с тем, что ближайшие две недели на работе пройдут без Скотта Хантера.

Глава 3

      Скотт смотрел, как остров Манхэттен исчезает за окном, пока самолёт пробивался сквозь плотные облака, окутывавшие город уже несколько дней.

      Он чувствовал себя не в своей тарелке, но не понимал почему. Это не было связано с его игрой — в текущем сезоне он играл лучше чем когда-либо. Команда отметилась серией побед, а серьёзных травм никто не получил. К тому же, их частный джет летел в Финикс, где они могли ненадолго забыть о январском холоде Нью-Йорка.

      Его агент, по крайней мере, снова был доволен. Пару недель назад Скотту поступил панический звонок от Тодда Уилера, своего представителя ещё со времён студенческого хоккея.

      — У нас серьёзные проблемы, — сказал тогда Тодд. — Спонсоры недовольны твоей игрой. Gillette заявляет, что не продлит контракт в следующем году. Даже Under Armour начинает нервничать. Чёрт возьми, Under Armour, Скотт! Мы не можем их потерять!

      Если тот разговор и должен был мотивировать Скотта, то этого не произошло. Не то чтобы он не знал, что играл плохо, или радовался этому.

      — Поверь, Тодд, — ответил тогда он. — Никто не разочарован во мне больше, чем я сам.

      Но накануне поступил совсем другой звонок.

      — Что бы ты ни сделал, чтобы вернуть свою игру, продолжай в том же духе! — с облегчением сказал Тодд.

      Вот только Скотт не мог продолжать в том же духе. Его ждали две недели выездных матчей, в основном против команд Западной конференции. У «Адмиралов» было запланировано семь игр, последняя — в Торонто, после чего они вернутся домой. Скотт никогда не возражал против выездов. Ему нравились его товарищи по команде, он не был нервным авиапассажиром, подобно некоторым их них. К тому же, в отличие от большинства команды, он не обзавелся женой и детьми, которых пришлось бы оставлять дома.

      Но впервые в своей карьере Скотт — нелепо — чувствовал, будто все-таки оставлял кого-то.

      Сидящий в соседнем кресле один из помощников капитана Картер Воган был особенно взбудоражен предстоящей остановкой в Лос-Анджелесе. Последние несколько месяцев он встречался с Глорией Грей, очень известной и невероятно привлекательной телевизионной актрисой.

      — Ничего серьёзного, — настаивал Картер, когда Скотт в последний раз спрашивал о ней. — Просто два красивых человека расслабляются, наслаждаясь обществом друг друга, когда оказываются в одном городе.

      Скотт подумал, что, возможно, это нечто большее, но ничего не сказал. Ему последнему стоило совать нос в чужую личную жизнь.

      Картер уже надел наушники. Поскольку за окном не на что было смотреть, Скотт достал книгу. Дурацкий шпионский роман, но тот помогал скоротать время.

      Скотт пытался читать, но мысли постоянно уводили его в сторону. Перед глазами возникал образ очаровательного продавца смузи с потрясающими карими глазами и самой милой улыбкой на свете…

      Он отвернулся, чтобы Картер не заметил его собственную глупую улыбку.

      Накануне на игру приходил он. Кип. Скотт кивнул ему, но тот не ответил. Может, не заметил. Может, подумал, что Скотт странный.

      Так или иначе, Скотт был нелепо счастлив, увидев его на арене. И ещё счастливее от того, что Кип пришёл с подругой, ведь тот намекал, что его привлекают мужчины. По крайней мере, Скотту так показалось. Сам он был безнадёжно неуклюж в вопросах флирта.

      Он нахмурился. Кип мог быть бисексуалом. Возможно, та женщина, с которой он пришел, — его пассия. Она, безусловно, выглядела достаточно привлекательно.

      Скотт не был бисексуалом. Правда, никто не знал, что он и не натурал. Он давно понял, что он гей. Ещё в юниорской лиге. Тогда он испытывал сильную влюблённость в товарища по команде. Безответную, как он был уверен. Даже будь это не так, он знал, что Джейкоб никогда не решился бы на что-то. Никогда бы не признался. Попытка сблизиться с ним принесла бы Скотту только синяк под глазом, а то и хуже. Если бы слухи распространились, это могло стоить ему карьеры. Потому что хоккеисты не могли быть геями. В НХЛ не было геев.

      Теперь, став старше и мудрее, Скотт понимал, что это абсурд. Но понимание не меняло того факта, что в лиге никогда не было открытых геев или даже открытых бисексуалов. Игроки НХЛ женились молодыми, заводили кучу детей, летом возили семьи в загородные дома. Игроки НХЛ играли в гольф, пили, резались в покер, ели стейки, ходили в стрип-клубы, спали с «пак-банни» (фанатками — прим. пер.) и свободно употребляли слова типа «педик».