Бывшая принцесса - Мария Степановна Киселёва Страница 7

Мы поднялись на третий этаж, являющийся четвертым из всех ярусов дома. Из него открывается вид на большую часть Острова.

Я оцениваю, что жена пытается вести себя непринужденно, действительно неплохая игра.

— Сколько здесь гектаров?

— Два и три десятых.

Остров размером с три футбольных поля. Это кажется немногим, но несколько ярусов, грамотное распоряжение пространством позволяют сделать из него полноценное военное убежище и дом.

— Тебе проведут экскурсию позже.

— Позже? — с опаской наблюдает, как я открываю двери в спальню — Что будет дальше?

— Отдохни. Завтра осмотришься и решишь, чем займешься, только бы не нервировать моих людей и меня.

Квин останавливается на пороге комнаты, в которой ее готовили к празднику. Она уже здесь была, наверняка заходила в гардеробную, видела мою часть, шкафы в ванной.

— Я не собираюсь находиться с тобой в одной комнате дольше необходимого.

— Случай, когда люди должны делать вид, что не номинально в браке, и есть необходимость. — говорю жестко — Так что приводи себя в порядок и ложись в постель.

Вижу, как ей хочется взбунтовать. Но что-то подталкивает сделать шаг внутрь. Когда Квин закрывается в ванной, слышу звук трещащей ткани. Первое платье уже унесли, теперь посреди комнаты будет лежать очередной бесполезный кусок ткани. Отлично, блять. Конечно. Никаких прикосновений наедине. Квин ясно дала это понять, а я, мать твою, сказал, что на Острове она в безопасности. Это касается и угрозы в моем лице, как бы я ни был раздражен моей женой.

* * *

КВИН

Я провожу пальцами по платьям и костюмам, развешенным в гардеробной. Все они в моем стиле: элегантные, с кричащей женственностью и умеренным профессионализмом. Есть и повседневные, спортивные комплекты, два ящика нижнего белья. Родные мне бренды. С обувью аналогично: каблуки от одного до трех дюймов, ботинки под сезон.

Когда набрасываю знакомый шелковый халат на комбинацию от La Perla, продолжаю изучать украшения. Я делаю все, чтобы как можно позже выйти в спальную комнату, но от этого не убежать, к тому же я валюсь с ног. Теперь дело не в транквилизаторах, а эмоциональных переживаниях.

Еще недолго смотрю на себя в зеркало, раздумывая надеть что-нибудь более закрытое. Николай производит впечатление опасного человека, но не насильника, хотя я пару раз подумала о нем как о звере. Господи, я никогда не думала, что буду настолько рада противозачаточной инъекции. Я начала курс с семнадцати.

Мы с Ричардом планировали начать пробовать с двадцати двух, к этому времени механизировать работу офиса, перебраться в замок. Это логично, пусть пока я и не вижу себя в роли матери.

Николай говорит по телефону, расхаживая в футболке и штанах, державшихся на бедрах. Я вижу его абстрактные татуировки на предплечьях. Ночь довольно холодная, так что мои соски дали реакцию именно на это, а не похитителя и страх, который против воли бурлит во мне.

Ложусь в постель, понимая, что никуда не денусь от супруга.

— Твоя сторона правая.

Привстаю на локтях. Мне соблагозваляют объяснить, отключая телефон.

— И окна, и двери пуленепробиваемые, но двери открываются, поэтому сплю между ними и тобой. Не собираюсь при случае использовать жену в качестве живого щита.

— Случае?

— За шестнадцать лет на Остров никто не нападал, но не бывает лишней предосторожности.

С подозрением смотрю на его “заботу”.

Он пока не ложиться, а берет планшет, пролистывая страницу за страницей по мере того его взгляд становится все более непроницаемым.

— Чем вы занимаетесь?

Он резко отрывает взгляд от экрана, и я уже жалею, что привлекла его внимание.

— Казино, подпольные бои, — затем переходит к главному — бизнес по торговле оружием и драгоценными камнями.

Это не бизнес, а преступление.

Свет в спальне меркнет, но Николай так и не занимает свою “опасную” сторону кровати. Я ставлю себе цель как можно скорее заснуть, наплевав на сумасшедшую опасность в нескольких метрах от меня.

Невозможно…

Я похищена с собственной свадьбы, но на моем пальце обручальное кольцо, а в документах новая фамилия.

* * *

НИКОЛАЙ

Человек никогда так не уязвим, как во сне.

Квин заснула, когда я еще не успел опустить шторы на высокие окна. Девушка отвернулась к ним, подогнула ноги к груди, занимая минимум пространства. Ее влажные волосы хаотично легли на подушку, а часть одеяла зажата в кулачках. Кольцо зловеще блестит на ее пальце, как и должно быть.

Жена в очередной раз вздрагивает. Жена. Сдерживаю смех. Она хмурится, но вскоре черты лица разглаживаются. Квин в беспокойном сне.

Не знаю что мною движет, но касаюсь губами ее плеча, с которого соскользнул халат.

Все еще не верю, что она здесь спустя почти два года ожидания. Переворачивается. В моих руках. Я хочу, чтобы она не вырывалась, но при этом продолжала разыгрывать львицу. Пусть развлекается, пока я занят делами.

ГЛАВА 4

НИКОЛАЙ

С восьми утра мой телефон дрожит от уведомлений, накладывающихся друг на друга. Люди занимаются обработкой информации о итальянцах. Вчерашний праздник никак не сказывается на продуктивности. И все же я хочу встать позже, увидеть выражение лица Квин, когда она поймет, что провела ночь уткнувшись мне в шею. Даже не думаю о том, чтобы скрывать стояк. Насколько бы несносной ни была моя жена, она красива в безмолвии и взрывоопасна, когда думает, что ее мнение здесь кого-либо волнует.

Миссис Громов придется проводить здесь каждую ночь, и я буду наслаждаться каждый раз, когда она трется щекой о мое плечо, а затем замирает. Мне ненавистна мысль, что она может спутать меня со своим женихом или идиотом-баскетболистом, с которым изменила Диккенсу. Блять. Мне она никогда в жизни не изменит, я об этом позабочусь.

Квин резко вырывается, отталкиваясь от моей груди.

— Доброе утро.

Когда мои руки наконец свободы, и я насладился испуганно-удивленным взглядом девушки, поворачиваюсь к телефону.

— Данные есть. — коротко Сергей.

— Я спущусь через десять минут. Только мы.

Имею в виду, что о предполагаемой встрече в клубе volgarità должны знать трое: мы с Сергеем и Павел. По слишком удачной случайности и моя супруга.

Быстро одеваюсь. Когда выхожу из гардеробной, Квин еще в постели, утонувшая в одеяле. Я не против, если она проведет там весь день, не мешаясь под ногами, не отвлекая моих людей людей от работы.

— Кто-нибудь поможет тебе обосноваться. Встретимся за ужином.

Раздражаюсь, когда Квин не реагирует, но все равно выхожу.

На первом этаже остались следы праздника: цветы и бледно-розовые ленты. Кабинет завален коробками, содержимое которых неизвестно, но их наверняка проверили. На