Морально безнравственные - Вероника Ланцет Страница 60

— Хороший мальчик, — она приближается к моему лицу, ее рот близко к моему уху. — Скоро, — это все, что она говорит, прежде чем уйти.

Через некоторое время, открыв глаза, я обнаруживаю, что нахожусь в комнате один. Нет никаких доказательств того, что она когда-либо была здесь, кроме сильного запаха, исходящего от моих пальцев.

Мне физически плохо, и даже своим юным умом я понимаю, что это неправильно.

Все неправильно.



— Разве оно не прелестно? Мама сшила его специально для меня. Ни у одной другой девочки нет такого платья.

Лина прихорашивается в своем новом платье, вертясь передо мной с огромной улыбкой на лице.

Я тоже заставляю себя улыбнуться, хотя упоминание о маме вызывает у меня желание блевануть.

— Ты выглядишь как принцесса, Лина, — делаю ей комплимент, и она, наслаждаясь вниманием, берет меня за руку, чтобы показать мне свою коллекцию кукол. Я внимательно слушаю, и когда она просит меня поиграть с ней, у меня не хватает духу ей отказать.

Мы проводим с ее куклами целый день, разыгрывая с ними различные сценарии. Хотя само занятие не для меня, вид Лины, улыбающейся так искренне, — единственное, что имеет значение, потому что только она может сделать меня счастливым.

Поздно вечером я с ужасом думаю о том, что меня ждет. Когда я закрываю глаза и притворяюсь, что сплю.

Мамины визиты не ежедневны. Я даже заметил, что у нее нет определенной схемы, ее визиты причудливы. Я пытаюсь понять их смысл, подготовить себя. Но в итоге это всегда застает меня врасплох.

Как сегодня.

Впервые за эту неделю она пришла, прижалась ко мне всем телом, ее горячее дыхание коснулось моего уха. А моя актерская игра все также хороша.

Она все еще думает, что я сплю, и поэтому может делать с моим телом все, что захочет.

Чаще всего она просто берет мои пальцы, используя их, чтобы погладить себя до момента, который я стал называть кульминацией. Она шепчет слова, когда она задыхается, мои пальцы глубоко внутри ее тела, что только я могу дать ей то, чего она жаждет, что только с моим прикосновением она может испытать рай.

Но бывает и так, что она делает больше.

Как сегодня.

Я чувствую это по тому, как ее руки движутся ниже, за пояс пижамы и внутрь нижнего белья. Она обхватывает рукой мой пенис, ее прикосновения мягкие и в то же время навязчивые, ее ласки неприятны и отвратительны.

Я не знаю, чего она хочет этим добиться. Ее пальцы обхватывают мою плоть, большой палец обводит головку моего члена. Она продолжает двигать рукой вверх-вниз, и из-за этих движений мне трудно притворяться, что я сплю.

— Давай, мой маленький мальчик, — ее голос мелодично низкий, — позволь мне сделать тебе приятно, Энцо, — ее слова, как и ее действия, чужды мне.

Потому что, что бы она со мной ни делала, мне никогда не было хорошо.



Двенадцать лет

Некоторые люди вырастают, боясь монстров под кроватью. Я вырос в страхе перед тем, кто живет в моем доме.

Трудно поверить, что мама не понимает, что я не сплю все время, пока она там... трогает меня. Но если она и знала, то никогда не показывала.

Ночью она была одним человеком, а днем — совершенно другим. В темноте я был объектом, который доставлял ей удовольствие, а днем был красивым сыном, которым она могла с гордостью похвастаться перед всем миром.

Но что-то начало меняться.

Я видел, как она слегка сужала глаза, когда кто-то пялился на меня или хвалил меня слишком сильно, или как она проклинала девочек из моей школы, которые осмеливались обратить на меня внимание.

Я должен был стать ее — только ее.

— Возьми меня за руку, Лина, — протягиваю руку перед ней, когда мы выходим из машины.

Моя старшая сестра, Ромина, сегодня выходит замуж, и вся семья будет присутствовать на свадьбе.

Я прижимаю Лину к себе, и мы идем внутрь здания. После церковной церемонии празднование должно продолжиться с едой и напитками. Но учитывая, сколько вокруг незнакомых людей, я не собираюсь оставлять Лину одну ни на минуту.

Я, как никто другой, знаю, на что способны взрослые, и лучше умру, чем то же самое случится с моей младшей сестрой.

Она улыбается мне, и мы проходим внутрь, занимая отведенные нам места.

Ромина выглядит невероятно счастливой, глядя на своего мужа, Валентино. Хотя их брак был заключен по расчету, они испытывали друг к другу чувства во время ухаживания. Ромина часто шутила, что это была любовь с первого взгляда. Но когда я смотрю на их взаимодействие, на то, как Валентино кружит ее на танцполе, их любовь кажется очень реальной.

— Ты поймешь, когда найдешь человека, который озарит весь твой мир, — говорила она, пытаясь объяснить, какие чувства пробудил в ней Валентино.

Я просто кивал, соглашаясь с ней, поскольку эта тема явно была дорога её сердцу. Мне не хотелось говорить ей, что я не думаю, что со мной когда-нибудь случится что-то подобное. Особенно когда чувствую только отвращение, когда думаю о том, что ко мне прикасается женщина.

— У тебя шоколад на подбородке, глупышка, — я смотрю на Лину. Она отставляет торт и хмурится, пытаясь вытереть лицо.

— Позволь мне, — говорю я, беря салфетку и осторожно вытирая ее кожу. Моя сестра — единственное исключение из правил. В этом мире нет никого более чистого и невинного, чем моя милая Лина, и когда она смотрит на меня, ее глаза полны любви, я не могу не чувствовать, как мое сердце разрывается в груди.

Я сделаю все, чтобы она никогда не узнала о чудовищах этого мира.

Это клятва, которую дал себе давным-давно. Я буду защищать ее до последнего вздоха.

— Можно я сяду здесь? — я поворачиваю голову и вижу другую девушку, указывающую на стул рядом с нами. Она примерно моего возраста, может, на пару лет моложе.

— Конечно! — восклицает Каталина, улыбка растягивается по ее лицу.

— Ты такая красивая, — делает ей комплимент Лина.

— Как тебя зовут? — она садится напротив новенькой.

— Я Джианна, — говорит девушка, занимая место рядом со мной.

— Я Каталина, а это мой брат Энцо, — гордо заявляет Лина.