Отец подруги, или Влюблен без памяти - Виктория Победа Страница 6

— Не знаю, — непроизвольно пожимаю плечами, — просто так вышло, сначала нужна была хоть какая-то подработка, а потом втянулась.

— Любишь животных?

— Люблю, — отвечаю коротко.

— А ты не слишком разговорчивая, да? — усмехается.

Я не знаю, что на это сказать, потому оставляю его вопрос без ответа. И потом, вряд ли он требуется.

Вообще, я достаточно разговорчива, просто сейчас не то время и не то место, да и человек не тот.

Я понимаю, конечно, что он в этом диалоге не нуждается и начал его из-за меня, наверняка заметив мое смущение и напряженность. Естественно, заметил, он же не слепой в конце концов.

— Вы извините, что так получилось, — спустя некоторое время я все-таки нахожу в себе силы заговорить.

— Как?

— Ну вам пришлось меня подвозить, я…

— Ты еще скажи, что заставила меня, — он вдруг начинает смеяться.

— По большому счету вам выбора не оставили, — озвучиваю очевидное.

— Выбор, Кир, есть всегда.

Я его слова никак не комментирую.

— С родителями живешь? — он в свою очередь непринужденно продолжает беседу.

— Нет, — прикусываю губу, — с парнем, — и вроде ничего такого не сказала, а почему-то чувствую себя виноватой.

— Снимаете жилье?

— Не совсем, — отвечаю уклончиво.

— Да, Кир, тебе бы в разведку, — снова смеется, — из тебя слова не вытянут.

Мне его замечание почему-то кажется забавным и я улыбаюсь как раз в тот момент, когда Владимир Степанович, в очередной раз остановив машину на светофоре, поворачивается ко мне лицом.

— Ну а родители твои? Здесь живут, или ты иногородняя?

— Родители умерли, — отвожу глаза.

— Прости, — в голосе мужчины отчетливо слышу сожаление, — мне очень жаль, Кир.

— Все хорошо, это было давно, — вздыхаю и улыбаюсь натянуто, — меня бабушка с дедушкой вырастили, я в деревне росла, дедушка тоже умер, почти пять лет назад, так что остались только мы с бабушкой, — говорю все это зачем-то, и лишь потом понимаю, что чересчур разболталась.

— Я понял, — он кивает. — А бабушка в деревне, получается, или в город перебралась за тобой?

— В деревне, ей город не нравится, и у нее там целое хозяйство, — невольно улыбаюсь при мыслях о бабушке.

Завтра нужно будет ей обязательно позвонить.

— Ну хозяйство — это серьезно, — произносит с видом знатока, — какой подъезд?

— Что?

— Судя по навигатору мы приехали, какой у тебя подъезд?

Смотрю в окно и действительно вижу знакомый двор. Надо же, как быстро пролетело время в дороге.

— Да вы здесь остановите, я дойду…

— Кир, подъезд, — настойчиво.

— Первый.

Подъезжаем к моему подъезду.

— Спасибо.

Отчего-то уровень смущения стремительно растет, но вместо того, чтобы попрощаться и выйти, я продолжаю сидеть на месте, словно ожидая разрешения.

— Не за что, Кир.

Киваю. Больше, кажется, мне сказать нечего.

— Я пойду? — спрашиваю зачем-то.

Ну не дура?

— Иди, — разрешает.

Тяну на себя ручку, слышу щелчок и уже собираюсь открыть дверь, как Сашкин отец меня вдруг останавливает.

— Погоди секунду, — тянется к бардачку и что-то из него достает, — возьми.

Опускаю глаза на предмет в его руке и опознаю в нем визитку.

— Зачем? — непонимающе.

— На всякий случай, вдруг пригодится.

Мне даже хочется спросить, на какой такой случай мне может пригодиться его визитка.

— Бери-бери, здесь мой личный номер, — хмурюсь, глядя на кусочек плотной бумаги, — и не надо ничего лишнего надумывать.

Не знаю, о чем я думаю, когда протягиваю руку и беру его визитку.

— Ну беги, партизанка, — смеется и я, кивнув, спешу убраться из машины.

— До свидания!

— Пока.

Глава 5

Иду к подъезду, давя в себе навязчивое желание обернуться. Внедорожник, судя по отсутствующим звукам позади, по-прежнему не двигается с места. То ли я сама надумываю, то в самом деле ощущаю на себе провожающий взгляд, но спина буквально горит огнем.

Внутренний голос так и подталкивает остановиться, повернуть голову, но снова подавив в себе этот неправильный порыв, я прикладываю чип к замку, открываю дверь и вхожу в подъезд.

В лифте на меня накатывает свинцовая усталость. Прислоняюсь к одной из стен, поворачиваю голову лицом к зеркалу, смотрю на себя.

Тот еще видок.

Волосы растрепаны, под глазами небольшие, но заметные круги, носогубные складки, кажется, стали еще глубже.

Лифт останавливается, издает привычный звон и его двери услужливо раздвигаются в стороны.

Подхожу к своей квартире, вставляю в замок ключ, отпираю и замираю на пороге. Судя по освещению, в кухне горит свет, а я совершенно точно не могла оставить его включенным.

Захожу в прихожую, через секунду со стороны кухни раздаются шаги. Из-за угла появляется Паша. Я удивленно вскидываю брови, он же только к понедельнику собирался вернуться.

— Привет, — произношу тихо и закрываю дверь.

— Привет, — наваливается плечом на стену и скрещивает на груди руки.

— Ты же должен быть у родителей.

Раздеваюсь, вешаю на крючок куртку, шапку и шарф.

— А что? Я не вовремя? — интересуется язвительно, на его лице отчетливо читается претензия.

Хмурюсь, не понимая, какая собака его укусила.

— Да нет, просто интересно, — пожимаю плечами, сажусь на пуфик и принимаюсь стягивать с себя дурацкие сапоги.

— И кто это тебя в такое время подвозит?

Поворачиваюсь к Паше, он все так же пристально сверлит меня обвиняющим взглядом. Это еще что за новости?

— Знакомый, — отвечаю устало.

Ну нет у меня сил вдаваться в подробности и рассказывать о Сашке, ее волонтерской деятельности и случайном знакомстве с ее отцом. Мне, если честно, вообще говорить не хочется.

— И откуда у тебя вдруг знакомые на таких крутых тачках? — продолжает язвительно.

Я вздыхаю, встаю, подхожу ближе.

— Это отец моей подруги, они меня подвезли.

Намеренно делаю акцент на