Трюк - Иден Финли Страница 6

Мы с Ароном учились вместе в колледже, потом дружили еще три года после него и все это время даже не думали о сексе друг с другом. Но по какой-то причине в прошлом году решили, что неплохо исправить это упущение. Самый глупый поступок в моей жизни, потому что, несмотря на теплые чувства, я знал, что никогда не влюблюсь в Арона. Я сразу ясно дал понять, что все временно, и он поначалу согласился. Затем, спустя несколько месяцев, ему захотелось серьезных отношений, так что я с ним порвал. Но Арон все равно возвращался, клялся, что согласен на любые условия. Я идиот, что вообще на это пошел. Секс по дружбе никогда добром не заканчивается. Кому-то в итоге всегда становится больно, и, в глубине души, я хотел бы такой участи для себя, потому что Арон — мой самый близкий друг, после Дэймона. Или, по крайней мере, был им, пока я все не испортил.

Я пропускаю сообщения от Арона и открываю одно от Дэймона, пришедшее два часа назад. В нем говорится, что для нас с Мэттом заказан столик в одном из шикарных ресторанов корабля. Так что я переодеваюсь в серый костюм от «Гуччи» и жду Мэтта.

Проходит еще два часа, прежде чем он, весь потный, возвращается в каюту.

— Серьезно? — спрашиваю я. — Четыре часа тренировок?

— По-твоему, я нарастил эти мышцы, сидя на заднице? — Он снимает футболку и указывает на свой пресс, а у меня перехватывает дыхание. — Оставаться в форме — моя работа.

Тугие мышцы и татуировки. Этот парень сочетает в себе все, что не понравится матери, чей сын приведет его на семейный ужин. Мой взгляд замирает на татуированном плече. Замысловатый узор придает бицепсу впечатляющие размеры.

Mэтт уходит в ванную и мне приходится отвести взгляд.

— Удачи там. Я еле-еле поместился в душе, а у тебя вообще нет шансов. Кстати, у нас зарезервирован столик через пятнадцать минут, поэтому поторапливайся.

В ответ я слышу ворчание.

Официально заявляю: я встречаюсь с пещерным человеком. Понарошку встречаюсь, но тем не менее.

Если бы этот парень еще и говорил, как пещерный человек, выдавая по нескольку слогов за раз, он мог бы мне реально понравиться. Я думал, что умею быть тем еще мудаком, но Мэтт даст мне сто очков вперед.

Глава 3

МЭТТ

Мы сидим за столом с зажженными свечами, и Ноа тянется к моей руке. Я напрягаюсь; желание отстраниться становится невыносимым. Максимально спокойно высвобождаю ладонь и кладу себе на колено.

— Окей, что не так? — спрашивает Ноа.

— Ты о чем?

Ноа обводит взглядом зал ресторана. Кроме нас здесь несколько пар, скорее всего потому, что за комфорт уединения в этом месте приходится нехило доплачивать.

— У тебя проблемы с проявлением чувств на публике? — склонившись ближе, спрашивает Ноа. — Потому что, как я понимаю, смысл нашего пребывания здесь именно в том, чтобы показать, как сильно мы влюблены. Но никто не поверит, глядя на то, как ты от меня шарахаешься. Придется найти способ демонстрировать чувства без нежностей, если они тебя напрягают.

— Я не против публичного проявления чувств, — огрызаюсь я. — Просто… не привык. Касаться мужчин я позволял себе только в клубах, где мог притвориться кем-то другим.

Ноа откидывается на спинку стула.

— До того, как новости появились в таблоидах, сколько людей знало, что ты гей?

Глубоко вздохнув, я тянусь за бокалом вина, которое заказал Ноа, как только мы переступили порог этого дурацкого ресторана.

— Мэтт…

— Нисколько, ясно?

— Нисколько? Ты же мутил с Мэддоксом в колледже.

Я пожимаю плечами.

— Это не значит, что я рассказал ему правду о себе. Мы негласно договорились, что просто дурачимся, притворялись натуралами, хотя и занимались не совсем… «натуральными» вещами.

Ноа улыбается.

— Ты сейчас явно стараешься опустить подробности, да?

Я наклоняюсь вперед.

— Боюсь, если скажу, что видел Мэддокса голым, это волшебным образом материализует сюда Дэймона, и он надерет мне задницу.

Ноа поднимает руку:

— Эй, эй, подожди минуточку! Это что, была шутка? Ты пошутил?

Я глубоко вздыхаю.

— Я не всегда веду себя как придурок. Просто, вот это все, — я показываю на нас обоих, — напрягает. Я не знаю, как вести себя с бойфрендом на публике, потому что я этого не делал. У меня никогда не было отношений.

— Никогда?

— Я не мог позволить, чтобы о них стало известно. Не хотел заставлять кого-то скрываться. И я никому не доверял настолько, чтобы открыть свой секрет.

— Ну и как, получилось? — Ноа намекает на то, где мы и почему.

— Ну, как оказалось, анонимные связи в клубах тоже не так уж надежны.

— Да? А так и не скажешь.

— Попробуй воздерживаться сам, и посмотрим, как скоро ты окажешься в захудалом ночном клубе в поисках того, кто тебе отсосет.

— Благодаря тебе, я скоро узнаю каково это. Придется хранить целибат, пока я буду твоим «бойфрендом».

Я об этом даже не подумал. После скандала пропало всякое желание искать подобные приключения, но и в голову не приходило, что Ноа окажется в такой же ситуации.

— Прости.

Ноа улыбается.

— Это место только что стало моим самым любимым на корабле — ты и пошутил, и извинился за пару минут. Может, оно волшебное?

Я вздыхаю.

— О, подождите, он вернулся. Проехали.

— Почему у меня такое чувство, что тебе часто надирают задницу?

Ноа ухмыляется.

— Уверен, ее надирали бы гораздо чаще, если бы у моего большого, грозного папочки не было списка адвокатов длиннее родословной семейства Кардашьян.

— Послушай, я знаю, что вел себя как засранец, и хочу сказать спасибо, что ты так оперативно вытащил нас с парковки и увез от репортеров. Я постараюсь сдерживаться, но…

— У тебя сейчас трудные времена. Не переживай о том, что мне придется забыть о сексе и поддерживать нашу ложь. Я знал, на что подписывался.

— Почему ты согласился на это?

Заверения Ноа, что он делает это ради Дэймона, не имеют для меня никакого смысла.

— У меня свои причины, как и у тебя. — Ноа делает глоток вина и продолжает: — Хотя я надеялся, что ты окажешься более благодарным.

— Так и есть. В смысле, я благодарен. Не совсем представляю, как это сработает или поможет заполучить контракт, но Мэддокс сказал, что Дэймону можно доверять, и я так и делаю. Не хочу быть придурком, но я ставлю на карту все, что у меня есть. От этого зависит моя жизнь.

Ноа кивает.

— Это огромное давление.

Сейчас, посреди океана, вдали от идиотских фотографов, я впервые с