Не влюбляйся в рок-звезду - Рейчел Хиггинсон Страница 59

Узнали ли мы друг друга настолько, чтобы притереться друг к другу? В библейском смысле.

— То есть ты хочешь сказать, что пока рано говорить? — я засмеялась над самой собой из-за того, что я так много беспокоилась об этом.

Не так давно я была довольна тем, как естественно разворачивались события с Адамом. Но Кай вернулся в мою жизнь, и я неожиданно ощутила давящее на меня желание дать определение тому, что было у нас с Адамом. И сделать это постоянным. Побыстрее привязать себя к нему. Это было глупо. И несколько пугающе. И я совершенно точно не имела представления о том, что я творила.

— Да, именно это я и говорю. Может быть, Адам и правда милый парень. И у вас действительно милые отношения. А вдруг всего этого недостаточно, Кловер? Что если ты ищешь большой великой любви на всю жизнь, и тебе надо нечто большее, а не просто милое?

Мой желудок закрутился в узлы.

Но затем она нанесла такой удар, из-за которого я пожалела, что вообще попросила её совета.

— Ты думаешь, что всё ещё любишь Малачи?

Никто не называл его Малачи, кроме меня. Он был Каем. Каем Портером. Фронтменом группы "Брайт Трэджэди". Рок-звездой. Суперзвездой. Но я звала его Малачи, а Тея едва ли разговаривала о нём со мной. Было странно слышать это имя из чьих-то уст. Она спросила, люблю ли я всё ещё Малачи. Не Кая.

Любовь к Каю была обобщённой, похожей на почитание.

Малачи же был чем-то гораздо более сложным.

— Я всегда буду любить его, — прошептала я, с трудом выговаривая слова. Они были слишком тяжёлыми. Слишком сложными. — Такое просто так не проходит. И я давно с этим смирилась.

Её глаза удивлённо распахнулись.

— А он чувствует то же самое по отношению к тебе?

Моё дыхание задрожало в легких. Да. Я знала, что он чувствовал то же самое.

"Я скоро вернусь к тебе".

Осмелившись посмотреть ей в глаза, я сказала ей правду:

— Это неважно. Наша история любви закончена, Тея. Наши с ним отношения завершились трагедией в самом худшем её смысле.

— Люди меняются, Кловер.

Я кивнула. Я была согласна. Я сама была свидетелем этого. Малачи точно изменился. Теперь он был гораздо более здоровым. Даже сильным. Непреклонным. Он выкарабкался из глубин ада, и развернул свою жизнь на сто восемьдесят градусов. Я не могла им не восхищаться.

Но было ли это проблемой?

Он совершил это без меня. А я продолжила жить без него. А наша любовь? Эта большая великая любовь на всю жизнь была позабыта и оставлена позади.

Мы не могли вернуться назад. Мы могли только двигаться вперёд.

Я встала. Моя смена официально закончилась, и я не хотела больше продолжать этот разговор.

— Ты права. И я очень за него рада. Но я с Адамом. А у Кая своя большая жизнь. То, что у нас было, закончилось. Я просто рада, что мы теперь друзья.

Она плотно сжала губы и озабоченно нахмурилась.

— Я имела в виду тебя, детка. Ты изменилась.

У меня выступили слёзы, намочив мои ресницы. Эта слабость расстраивала меня. Изменилась ли я? Не так уж и сильно.

— Спасибо, — сказала я ей, улыбнувшись сквозь слёзы. — И спасибо, что поболтала со мной. Думаю, время рассудит нас с Адамом.

Она кивнула, но продолжила задумчиво молчать.

— Ладно, увидимся в понедельник. Удачи с оформлением свадьбы в выходные.

Если она что-то и ответила, то я этого не слышала. Я выбежала из цветочного магазина и поспешила в пекло своей машины, которая стояла на солнце весь день. Закинув сумочку на пассажирское сидение, я позволила жаре проникнуть мне под кожу сквозь каскадное платье с цветочным принтом. За несколько секунд палящая жара поджарила мои руки и лицо, и капли пота проступили на коже. Боже, конец августа в Мидвесте был суровым.

Ударив по кнопке зажигания в своём Миникупере, я включила кондиционер на полную мощность, решив, очевидно, помучить себя иным способом. Я не могла думать о Кае не чувствуя перегрева, и летнее солнце только усугубляло ситуацию.

Мой телефон просигналил, оповестив меня о входящем сообщении от Адама. "Ты ещё на работе?"

Я набрала ему быстрый и отчаянный ответ.

"Уже выезжаю. Не хочешь встретить меня на месте? Закажи пока какой-нибудь напиток".

"Не хочешь приехать ко мне и поехать вместе?"

Если честно, мне не хотелось ехать к дому Адама, который располагался на окраине в двадцати минутах отсюда, и это при хорошем раскладе. Но сейчас был уже час-пик. Я добралась бы до места только через сорок пять минут, и это ради того, чтобы оставить свою машину и потом потратить ещё тридцать минут на дорогу до центра города, где у нас был заказан столик в кафе.

"Хм, у меня был тяжёлый день. Я бы предпочла избежать пробок, по возможности. Давай просто встретимся там".

"Хорошо…"

Три точки никогда не были хорошим знаком. Но зато мы узнавали друг друга, чтобы притереться.

Ведь это имела в виду Тея?

Проехав пятнадцать минут от "Свежих Пионов" по направлению к "Рокхилл Гриль", я получила ещё несколько сообщений на телефон. Испугавшись, что это был Адам, и он снова пытается уговорить меня поехать к нему через весь город, я проигнорировала телефон, решив прочитать всё по прибытию на место.

Я припарковалась на стоянке с почасовой оплатой и задумалась над своим поведением. Я что специально всё усложняла? Неужели так ужасно, что я поехала своим ходом на наше свидание? Или я была права, когда встала в позу и потребовала, чтобы мы приняли практичное и эффективное решение?

Адам, вероятно, был разочарован из-за моей готовности платить за парковку за две машины. Я закатила глаза и тут же испытала чувство вины, поскольку сделала за него вывод о том, что он, по сути, не говорил и не думал.

А текстовые сообщения оказались вовсе не от Адама. Они были от Ривер. И Малачи. И Кэйда. И Бреннана.

Боже праведный, неужели что-то случилось?

Моё сердцебиение тут же рвануло в забег, словно кто-то выстрелил из стартового пистолета. Сначала я прочитала сообщение Кэйда, чувствуя, что безопаснее всего было начать с него.

"Кай рассказал мне хорошие новости! Помнишь, когда мы последний раз были вместе в Канаде? Тебе ещё не запрещён туда въезд? Уверен, там выписан ордер на твой арест".

Хорошие новости? Что он имел в виду?

Я пролистала сообщение Ривер, но оно было ещё более бессмысленным. В нём были только праздничные гифки