Я спереди! - Мари Секстон Страница 59

— У меня здесь есть все, что мне нужно, Джонас. Я счастлив здесь. Так что сделай одолжение нам обоим и не звони мне больше.

Я повесил трубку, испытывая гордость. Грустный, жалкий и одинокий, но гордый. Да, я солгал о том, что у меня есть любовник, но совсем немного, и, учитывая, сколько лжи он наговорил мне за эти годы, я не собирался чувствовать себя виноватым из-за этого.

Мяу.

Я посмотрел на Мисс Присс, которая сидела и смотрела на меня снизу вверх.

— Может, мне следовало согласиться и вернуться в Даллас?

Мяу.

— Есть ли смысл ждать здесь, надеясь, что Доминик передумает?

Мяу.

— Неужели все мужчины такие ебанутые?

Мяу. Она запрыгнула ко мне на колени и принялась массировать мое бедро своими лапками. Хррррррр....

Я почесал ее за ушком, думая о Джонасе. Думая о том, что все, чего, как я думал, я хотел, возможно, никогда не было тем, что мне было нужно.

— Он нам не нужен, не так ли?

Мяу.

— В точности мои мысли.

Я чувствовал себя хорошо, когда ложился спать. Ровно до тех пор, пока в 2:13 ночи не зазвонил мой телефон. Моей первой мыслью было, что это звонит Дом, чтобы извиниться, или, может быть, Джонас, чтобы еще раз заявить о своей правоте, но, взглянув на экран, я понял, что это не так.

Неизвестный абонент.

Я застонал, мысленно ругая себя за то, что забыл выключить телефон перед тем, как лечь спать. Я потянулся к прикроватному столику и практически налетел на Мисс Присс, которая сердито буркнула бррр, прежде чем выскочить в коридор.

— Алло?

Как всегда, была только тишина и смутное ощущение угрозы. Но я был не в настроении.

— Тебе еще не надоела эта игра? — спросил я. — А тебе не кажется, что это уже немного устарело?

Ничего.

— И вообще, что у тебя за претензии? Что я тебе такого сделал?

На этот раз я услышал легкое прерывистое дыхание, почти шипение. И затем звонивший впервые заговорил.

— Тебе не место в Коде. — Щелчок.

Я лежал с колотящимся сердцем, прокручивая в голове эти пять слов.

Тебе не место в Коде.

Голос определенно мужской, и мне он показался слишком низким и, следовательно, слишком старым для одного из моих студентов.

Определенно не Дом.

Боб Болен или Трой Фаулер? Возможно. Но, как и раньше, у меня не было возможности это доказать.

— Как скажешь, — сказал я вслух.

Я переключил телефон на беззвучный режим и снова уснул.

На следующей неделе Джонас звонил еще трижды. Я так и не ответил и удалил его голосовые сообщения, не прослушав их. Иногда я колебался. Раз или два я задавался вопросом, не делаю ли я неправильный выбор. Возможно, возвращение к Джонасу сделало бы меня счастливым. Может быть, он был прав, и не имело значения, ушла от него жена или наоборот. Но когда я стоял на улице, глядя в яркое голубое небо, ощущая в бодрящем колорадском ветре обещание зимы, я понял, что никуда не денусь.

В четверг, когда мои босые ноги коснулись холодных досок пола в спальне, я принял решение. В этот вечер после школы я пошел в магазин и купил коврик. Он был кричащим и ярким, с возмутительными, пересекающимися геометрическими узорами, и мне это понравилось с необъяснимой яростью. По дороге домой я остановился в «От А до Z». На парковке толпилось несколько подростков, но, поскольку был будний вечер, в магазине было гораздо меньше народу, чем во время моего предыдущего посещения.

Анджело там не было, но Зак сидел за стойкой и разгадывал кроссворд. Не думаю, что мне показалось, будто он был рад меня видеть.

— Привет, — сказал он, улыбаясь. — Ты пришел, чтобы взять фильм напрокат, или я могу предложить тебе что-нибудь выпить?

— Вообще-то я надеялся найти какие-нибудь плакаты.

Он нахмурился, обдумывая это.

— Какие именно?

— Любые.

— Мы их не продаем, но у нас куча постеров к фильмам, оставшихся с тех времен, когда мы были видеомагазином. — Он приподнял откидную часть прилавка между нами. — Проходи.

— Спасибо.

Он провел меня в их офис, который представлял собой кабинет, где царил организованный хаос. Все поверхности были завалены коробками, кассетами для фильмов и бумагами. Он взъерошил свои темные волосы, которые начинали седеть на висках, и огляделся.

— Хм. Анджело, наверное, мог бы сказать нам, где они находятся. Давай я ему позвоню.

— Нет, тебе не обязательно…

Но он уже набирал номер.

— Не волнуйся, — сказал он мне две минуты спустя, когда мы ждали приезда Анджело. — Ему понравится, если у него будет повод просмотреть их все.

— Ненавижу доставлять беспокойство. Я просто устал от голых стен.

— Это меня не беспокоит, — заверил он меня. И затем, с неожиданным оттенком волнения, добавил: — Эй, ты любишь красное вино?

— Наверное, да.

— Я только что попробовал отличный «Темпранильо». Я умирал от желания его попробовать. Держись.

Мы с Заком провели час или два, потягивая вино, пока Анджело разворачивал постер за постером, комментируя фильм по ходу дела. Это было весело, и, в конце концов, я пошел домой с почти дюжиной фильмов — от «Льва зимой» до «Тора». Я повесил все до единого в своей спальне.

Не так уж много, но благодаря этому я чувствовал себя здесь как дома.

Джонас перестал звонить на второй неделе. Мой преследователь, напротив, усилил свои домогательства. Очевидно, звонков среди ночи было уже недостаточно. Он звонил по десять-двенадцать раз на дню, хотя, к счастью, ни разу не оставил сообщения. Он начал присылать мне сообщения в неурочное время. Точные формулировки варьировались, но суть была в основном одна и та же: Уезжай из Колорадо. Уезжай домой. Возвращайся в Техас. Кем бы он ни был, он не хотел, чтобы я оставался в Коде. Он даже отправил анонимное письмо директору школы, в котором утверждал, что у меня грязная связь с родителем одного из моих учеников. Это была полуправда, которая в другой обстановке могла бы огорчить меня, но Лили отмахнулась от нее.

— В таком маленьком городке каждый, с кем ты встречаешься, обязательно кому-то приходится родственником, — сказала она. — Мне совершенно все равно, с кем ты спишь, главное, чтобы это был не студент.

Тем не менее, было ясно, что преследование усиливается. Я делал все возможное, чтобы наблюдать за людьми, куда бы я ни пошел, как и велел Мэтт, выискивая лица, которые появлялись слишком часто, но я не заметил ничего необычного. Однажды, когда я увидел