Всего лишь измена (СИ) - Соль Мари Страница 59

Вита плачет над гробом:

— Ой, дура я, дура! На кого ты покинул меня?

— Костя, Костенька, — шепчет мне на ухо голос. Не Виткин. А, может быть, Виткин? Мне уже всё равно. Я не вижу! В неведении сила. И зачем я пришёл в этот дом?

Чьи-то тёплые руки ласкают меня под одеждой, сжимают мою напряжённую плоть. Я пытаюсь стряхнуть их. Но сил не осталось! Наверно, зря на голодный желудок курил…

— Тихо, родной мой, любимый. Я сделаю всё для тебя. Я — твоя.

Когда вместо рук моя плоть погружается в нежное, липкое… То я не противлюсь! Прикрыв рукой лоб, продолжаю лежать. И вижу её. Свою рыжую девочку. Виту. И слышу слова Кузьмина:

— В твоих глазах опять упрёк,

Как ты меня не понимаешь,

И скорби ты не разделяешь,

Я, как и прежде, одинок.

Кузьмин ещё никогда не был так прав! Я чертовски одинок. Как и прежде.

А песня всё длится и длится в моей голове:

— И по прошествии сезона,

Не сохраню своей мечты,

Такой пустой и монотонной,

Чтоб поскорей очнулась ты…

«Очнись! Очнись!», — говорю я себе, — «Какого чёрта ты делаешь здесь?».

Но вопреки моему нежеланию, тело стремится к заветной свободе. Стремится излить весь накал напряжения, выплеснуть всё, что так долго копилось внутри…

— О, даааа! — слышу голос, не Виткин, чужой.

И неожиданно сам, на припеве, кончаю.

— О, боже! О, да! — восклицаю, впиваясь руками в подушки. И шепчу успокоено, — Боже, о боже! — когда сладкий спазм отпускает меня.