Мой проклятый Марс - Ксана М Страница 55

Марс – гонщик? Я даже представить подобного не могла.

Да, он уверенно держался на своем «Харлее». Но ведь это не то же, что ездить на скорость по незамкнутому треку? Соревноваться с другими гонщиками? Рисковать собой? Там ведь рискуют, я знала. И не нужно разбираться в этом, чтобы понимать, что меньше всего на свете я хочу каждый день за него волноваться. С содроганием смотреть трансляции или отвечать на звонки. Это как быть женой полицейского – жить в постоянном страхе. И пускай наши отношения еще только развивались, я понимала, что хочу их. И, может быть, это неправильно, невольно представляла наше будущее. Наш общий дом, наших… детей?

– Я давно хотел перед тобой извиниться, – слышу негромкий голос, сливающийся с гулом несущейся по асфальту машины.

– Передо мной? – спрашиваю, и он уверенно кивает.

– Я помню, как мы дружили детьми. И помню, как некрасиво повел себя, когда ты приехала в Оз. Некрасиво… – хмыкает, – …ты могла бы врезать мне, и это было бы оправданно. Потому что я должен был тебя защитить. Ты… хорошая.

– Хорошая?

– И ты девушка моего лучшего друга.

Слабо улыбаюсь.

– Не думала, что ты меня помнишь.

– Я мудак, но с памятью у меня порядок, – усмехается. – К тому же, ты ходила за мной, как хвостик, разве можно такое забыть?

Позволяем себе отвлечься на каких-то несколько брошенных как бы невзначай фраз. Не знаю, поговорили бы мы когда-нибудь в другом месте или в другое, может быть более подходящее, время, но я была рада, что это произошло. Даже столь короткий диалог много для меня значил. Я не забыла Дейтона Метьюза. Он до сих пор был тем самым мальчиком, с которого мне хотелось брать пример. Возможно, немного потерявшим себя, но в глубине души – все тем же.

Макстон был прав, когда говорил, что Дейтон еще не дорос до Скай. Я тоже это понимала и ни в коем случае не хотела сделать подруге больно. Но этих двоих так очевидно тянуло друг к другу, что невозможно было оставаться в стороне. Мне казалось, что такие чувства возникают лишь однажды за жизнь. Такая химия. Такое электричество. Что, кажется, вот-вот от напряжения взлетит на воздух земля.

– Она нравится тебе? – спрашиваю негромко.

Это не мое дело. Не мои отношения. И если Скайлер узнает – мне не сносить головы. Но так болит за них сердце сводницы…

– Она чертовски не похожа на других, – понимает с полуслова, стискивает пальцами руль. Что звучит как бесспорное уверенное «да».

Не знаю, возможно, я ничего в любви не понимаю, но, кажется, этих двоих не по-детски друг к другу тянет. Даже Макстон этого не отрицает.

Когда приезжаем на место, выпрыгиваю из машины, когда та еще на ходу. Дейтон покрывает меня отборным, а затем тормозит и вылетает следом.

Мотоциклетная сходка оказывается настоящей дикой нелегальной гонкой, и это вообще не преувеличение. Как только оказываюсь на улице, каждой клеточкой чувствую это растущее вокруг напряжение, которое едва ли можно с чем-то спутать. В воздухе пахнет жженой резиной. Болельщики гудят, окружая «машины», готовящиеся к старту. Притом абсолютно разные – от дорогих до бюджетных, в чем, после долгого сидения в интернете, я уже немного разбираюсь. Многие из «зверей» – тюнингованные. Рыжие, фиолетовые, кислотно-зеленые. С граффити и без. Но я рассматриваю их лишь мельком, потому что ищу знакомый глазу черный «Харлей». Ищу, но в упор не вижу.

– Дейт…

– Найдем, не волнуйся, – обещает.

А я не могу не волноваться. Меня всю наизнанку выворачивает от страха. Желудок скручивает, к горлу подкатывает тошнота. Я боюсь, что мы не успеем, хотя гонка еще даже не началась. Боюсь, что Макстон не передумает, что было бы удивительно, да? И что я ничего не смогу с этим сделать. Но больше всего я боюсь за последствия. Боюсь, что Саймон окажется еще большим уродом, чем я думаю. Что он спровоцирует Рида и…

– Вон он, – голос Метьюза пробивается сквозь стучащий в ушах пульс.

Прослеживаю за его взглядом и замечаю Макстона у стартовой линии у самого «огня». Он стоит, приготовившись слететь со старта, периодически играя с педалью. Сердце делает смертельный оборот и, ударившись о грудную клетку, валится в пятки. Срываюсь, готовая бежать к нему, сломя голову, не взирая на опасность и риски, но дружеские руки тормозят, едва я делаю шаг.

– Поздно. Они стартуют.

– Я должна… – делаю рывок, но меня практически силой откидывает обратно.

– Очнись, Митчелл, у той линии десятки двухсоткилограммовых спортбайков. Они переедут тебя как блоху и даже не обернутся.

«Это неважно! Мне нужно к нему! Необходимо!» Хочется кричать, спорить, вырываться, но мне не дают на это и шанса. В воздухе раздается мощный хлопок. Визг шин по горячему асфальту. Рев моторов. И мотоциклы один за одним срываются с места.

Марс

Рывок газом. Еще один. Сцепление, передача и…

Спускаю «Зверя» с привязи, выжимая из него максимум.

Обгоняю одного райдера, другого, третьего. Кажется, что от скорости бурлит кровь в венах и дьявольски горят шины.

Я сижу в седле с пятнадцати. Мне не понаслышке знаком запах высокооктанового бензина, треск разгоряченного железа и биение двухцилиндрового четырехтактного двигателя, что вызывает мгновенный прилив адреналина в крови. Но больше всего – нарастающий с каждым километром гул, который, как говорил один мой хороший приятель, можно сравнить и с хором печальных ангелов, и с грохочущим весельем ада. Черт, и ведь это действительно так. Больше ведь не сравнишь этот звук ни с одним существующим на земле. И все потому, что на земле таких звуков нет.

Вот и сейчас они всюду. Они. Потому что их бесчисленное множество. Рычащее мотостадо, ворвавшееся в оживленное городское движение, смешавшееся с толпой обыкновенных машин. Объезжаем светофоры, нарушая правила, просачиваемся сквозь пробки и гоним, не реагируя на недовольные сигналы автомобилистов. Секунда. Вторая. В голове что-то перещелкивает, и ты ощущаешь себя единым с этим стадом целым. Обостряются запахи и слух. А смена температуры оголтело бьет по каждому сантиметру – по лицу, рукам, куртке. Вспышка. Другая. И уже через пять минут во всю херачит ливень, но никто из райдеров не останавливается.

Смысл «адского забега» у Ронни в том, что, если ты в его банде – ты гоняешь на риск. Нет какого-то определенного правила. Нет слаженности и четкой организации. Ровная и широкая трасса? Закрытый проезд? Безопасность? Это не его стиль. Ублюдок любит зрелищность.