Морально противоречивый - Вероника Ланцет Страница 53

— Я не могу.., — заикается он, пот прилипает к его лицу.

— Мы уже проходили через это, мистер Петрович. Вы можете. Просто не хотите. Видите, есть разница, — я разочарованно цокаю, иду к задней стенке и беру небольшой набор инструментов.

— Я не могу, — снова вздыхает он, прежде чем произнести два слова: — Еда, вода.

Я хмурюсь, уверенный, что Максим уже должен был накормить его.

— То есть хотите сказать, что, если я дам вам еду и воду, вы заговорите? — скептически спрашиваю я, и его голова медленно покачивается.

Я просто пожимаю плечами. Может, он хочет последний раз поесть перед смертью, ведь жить ему осталось недолго.

Я уже собираюсь послать Максиму сообщение, чтобы он принес еду и питье, но Ваня останавливает меня, призывая выслушать ее план. У нее, конечно, гиперактивное воображение, поскольку она подробно описывает интересную форму аутофагии.

Брови господина Петровича сходятся вместе, когда он смотрит между мной и Ваней, неудивительно, что он спрашивает себя, не сошел ли я с ума.

Ответ — да.

Но если он считает меня сумасшедшим, тогда он может быть более склонен к разговору. В конце концов, именно ему предстоит выдержать мою безумную тактику.

После того, как я написал Максиму, чтобы он принес мне необходимые вещи, то попытался еще немного поговорить с моим милым пленником, надеясь развеять скуку, которую он, должно быть, испытывает, находясь в ловушке с бамбуком в заднице.

— Чтобы показать вам, что я хороший парень, — начал я, подключая электрический гриль и ожидая, пока он нагреется, — я собираюсь дать вам стейк высшего сорта. Конечно, из любезности моей сестры, поскольку она была организатором всего этого.

Он нахмурил брови, когда посмотрел на меня в замешательстве. Я не могу его винить, ведь разве можно считать справедливым то, что Ваня решила показать себя только мне?

— Понимаешь, иногда она удивляет меня дикостью. Как будто мы близнецы, — шучу я, но он не понимает.

Ваня, напротив, хихикает рядом со мной, с любопытством разглядывает гриль и подначивает меня.

— С какой стороны? — спрашиваю я, и она поворачивается к господину Петровичу, чтобы проанализировать его. Сестра подходит ближе, заглядывает в его почти развалившуюся задницу, и я громко стону.

Реально или нет, но Ваня еще ребенок. Она не должна заглядывать в мужские задницы.

— Ваня, — стучу я ногой, зная, что она поймет, о чем я.

Глубоко вздыхая, она опускает плечи, возвращаясь рядом ко мне.

— Бедро, прямо вокруг дырки, — предлагает она, и я прищуриваюсь.

— Там может быть инфекция. У него будет несварение желудка, — отвечаю я.

— Ну, значит, будет, — пожимает она плечами, на ее губах играет озорная улыбка.

— Твое желание — закон, — я притворно кланяюсь, беру нож и низко наклоняюсь под задницу господина Петровича. — Ваня, Ваня, это все для тебя, — говорю я певучим голосом.

Не могу сказать, что я не скучал по ней, но в то же время впервые за последние десятилетия было приятно побыть одному. А Сиси...

Проклятье. Я не могу позволить ей вторгаться в мои мысли, когда применяю пытки. Каким бы я был боссом мафии, если бы мои мысли были зациклены на одной женщине двадцать четыре часа в сутки? И снова я должен выкинуть все мысли о ней из головы, пока мой член не решил взять бразды правления в свои руки, а инцидент с копом показал мне, что я не очень хорош в таких делах.

Я сморщил нос от вони, исходящей от мистера Петровича, и быстро принялся за работу. Я использую маленький нож, чтобы срезать кубики плоти вокруг раны, медленно увеличивая отверстие. Мистер Петрович настолько измотан, что едва может издавать звуки, хотя это должно быть чертовски больно. Я слежу за тем, чтобы в моих кубиках было преимущественно больше мяса, чем кожи, чтобы мужчина мог насладиться сытным обедом перед своей неизбежной кончиной.

Когда я собрал достаточно мяса, то подхожу к уже горячему грилю и аккуратно кладу их на него. Затем, перебирая приправы, которые принес мне Максим, добавляю немного и готовлю мясо.

Запах разносится по воздуху, и я закрываю глаза от этого аромата. Трудно поверить, что это исходит от господина Петровича, учитывая его нынешнее отвратительное состояние.

Это почти... аппетитно.

— На что ты смотришь, Ви? Хочешь мяса? — я беру кусок, размахивая им перед ней. Она закрывает глаза, вдыхая.

— Я бы хотела, — говорит она, следя глазами за стейком.

Когда все куски приготовлены, я подхожу к мистеру Петровичу, приглашая его попробовать немного мяса.

— Ну же, мистер Петрович. Не каждый день удается попробовать себя на вкус, — я делаю паузу, усмехаясь про себя, — ну, во всяком случае, не так. Так почему бы вам не открыть рот, и я даже окажу вам честь покормить вас, — говорю я ему, двигая вилку с мясом перед ним.

Он с отвращением смотрит то на меня, то на кусок мяса, но, когда его желудок урчит, он, кажется, сдается. Открыв ему рот, я запихиваю кусок внутрь, с удовлетворением наблюдая, как он жует свое бедро.

— Ну что? Как оно? — мои губы растягиваются в широкой улыбке, пока он изо всех сил пытается проглотить. — Он не был так отвратителен, как ты сказала, Ви, — говорю я, оглядываясь назад, и понимаю, что Ваня ушла.

Нахмурив брови, я обшариваю весь сад в поисках ее, но ее нигде не видно.

И этому может быть только одно объяснение.

— Сиси, ты можешь выходить, — зову я, и не прошло и секунды, как она появляется из-за кустов на заднем дворе.

Ее взгляд уловил не самое лучшее состояние мистера Петровича, и она сморщила нос.

Я не хотел, чтобы она почувствовала этот запах...

— Что происходит? — Сиси выходит вперед, вытирая пыль с подола своего платья, и я замечаю, что на ее платье размазана грязь от стопы до колена.

— Я сказал тебе оставаться в моей комнате, — я выдохнул, думая, как объяснить все это фиаско. Хотя пытка бамбуком не является моим обычным способом, она все равно выглядит или пахнет не очень.

Сиси пожимает плечами, подходя ближе, чтобы осмотреть мясо на гриле.

— Ты должен был догадаться, что мне станет любопытно, — отвечает она, ее глаза сосредоточены на оставшихся кусках мяса. —