Телохранители тройного назначения - Лили Голд Страница 51

— Нет, принцесса, — хрипит он, прижимаясь своим носом к моему. — Ты очень милая, хорошая девочка.

Я кусаю его за щеку, а он откидывает голову назад и смеется, сверкая белыми зубами. Возможно, я впервые вижу, как он искренне смеется. Завораживающе. Всё его лицо светится, как будто он создан из неона. Я едва могу отвести взгляд.

— У тебя есть что-нибудь? — выдыхаю я.

Он опускается на колени и вытаскивает свой черный чемодан из-под кровати, роясь внутри. Я таю от облегчения, когда он достает маленький квадратик фольги. Слава Богу.

— Ты носишь его с собой повсюду? — Я стараюсь выглядеть невозмутимой и не выдавать своего облегчения. — Довольно отчаянно.

Он надевает презерватив.

— Я большой специалист по защите.

Я фыркаю, затем вскрикиваю, когда он снова поднимает меня и несет через комнату.

— Что ты имеешь против кроватей, безумец?

Он целует меня и прижимает к окну от пола до потолка. Я задыхаюсь, когда ледяное стекло прижимается к моей разгоряченной коже.

— Ты сказала, что тебе нравится вид, — указывает он, посасывая мое горло.

— Меня арестуют за непристойное поведение, — бормочу я, откидывая голову назад, чтобы дать ему лучший доступ. — Стекло…

— Оно одностороннее. Никто не увидит.

Я хнычу, когда он прижимается ко мне.

— Кто вообще занимается сексом у окна? Это что, твой кинк?[50] — Я немного подумала. — Или это шторм? Бьюсь об заклад, что есть т-такая штука, штормофилия.

— Фульгарофилия, — бормочет он мне в шею. — Нет, у меня её нет.

— Тогда откуда ты знаешь, как она называется?!

— IQ 145, — напоминает он мне, его руки сжимают мою талию, когда он сильнее прижимает меня к стеклу.

Я усмехаюсь.

— Признай это. Грозы тебя возбуждают. Всё в порядке, я не буду издеваться над тобой из-за твоих кинков. Боже, держу пари, фильмы про Тора[51] действительно тебя возбуждают, а?

— Прекрати болтать, — бормочет он, направляя набухшую головку своего члена к моему входу. Я кусаю губы, когда он начинает дразнить меня между ног.

— Пожалуйста. Если ты хотел заняться сексом с кем-то тихим и покладистым, то следовало выбрать кого-то другого.

Он рычит, прижимается губами к моему лбу и входит в меня.

Мне не стоило беспокоиться о его размере. Я так отчаянно нуждаюсь в нем, что он легко скользит в меня, глубоко заполняя. Я прислоняю голову к стеклу, закрывая глаза.

— Ах.

Он на секунду прижимается своим лбом к моему, тяжело дыша. От грома дребезжат окна.

— Ты возбужден? — шепчу я, когда звук затихает. — Этот разряд был довольно сильным.

Он фыркает и толкается, шипя сквозь зубы.

— Мне нужно это.

— Мне тоже, — выдыхаю я, притягивая его обратно к своим губам. Комната наполняется светом от молний, когда мы начинаем двигаться вместе. Я издаю звуки, как будто плачу в его широкое плечо. Он покусывает мою шею и меняет угол проникновения. Тянущая, покалывающая боль начинает разрастаться глубоко в моем животе. Я раскачиваюсь на нем быстрее, но этого недостаточно. Мэтт продолжает двигать бедрами, глубоко, сильно, идеально. С каждым толчком горячее покалывание становится всё более и более невыносимым. Я напрягаюсь сильнее, потираясь о него, но не могу кончить. Мои руки напрягаются по бокам, прижатые к холодному оконному стеклу. Мне нужно прикоснуться к себе.

— Мэтт… Я не могу.

— Не можешь что? — Он тяжело дышит, его горячее дыхание касается моей щеки.

— Не могу кончить только от пр… ах. — Он яростно кусает мою нижнюю губу, и я выгибаюсь под ним. — Проникновения, — заканчиваю я на выдохе, пиная его по ноге. — Мне нужно, чтобы ты прикоснулся ко мне, придурок. Что, никогда раньше не трахал девушку?

— Нет, — категорично говорит он. — Я девственник. Разве это не очевидно?

Я извиваюсь, прижимаясь к нему. Ощущение в моем животе становится всё сильнее и сильнее. Мэтт высвобождает одну руку и дразняще скользит ладонью вниз по моему животу, щекоча. Я взбрыкиваю бедрами, но он не опускает руку ниже.

— Д-давай же, — подсказываю я. — Прикоснись ко мне.

Комната снова заливается белым светом. Лицо Мэтта озаряется, и у меня в шоке раскрывается рот. В таком свете он выглядит сногсшибательно. Четкие контуры его лица резко очерчиваются светом и тенью.

Он смотрит мне прямо в глаза.

— Нет. Не притронусь.

Глава 31

Мэтт

На её лице мелькает шок.

— Ч-что? — говорит она, заикаясь. — Почему?!

Я продолжаю входить в нее твердыми, ритмичными толчками.

— Думаю, — медленно говорю я, — тебе нужно преподать урок.

Гнев омрачает её красивые черты.

— Отвали. Я хотела от тебя секса, а не нравоучений.

— Нет. — Я полностью накрываю её тело своим, прижимаясь своим лбом к её. — Я здесь главный. Ты понимаешь?

Она взбрыкивает бедрами.

— Отвали.

— Принцесса, — рычу я.

— Недоумок, — сердито бросает она в ответ, снова взбрыкивая. Это движение только погружает меня глубже в нее, и я стискиваю зубы, когда мой член дергается. Я не собираюсь отступать. Ей необходимо зарубить это себе на носу. Я слишком боюсь того, что произойдет, если она не поймет.

Сегодня, когда она начала болтать перед камерами, у меня чуть не случился сердечный приступ. На секунду я действительно задумался, было ли происходящее реальностью или каким-то болезненным кошмаром, вызванным моим извращенным разумом. Сама того не ведая, она увеличила риск, который представлял X, в сотню раз. В стране, где он мог с легкостью приобрести оружие в любом количестве и убить её. И я ничего не мог с этим поделать. Я не чувствовал себя таким абсолютно беспомощным с тех пор, как мы были в плену. Да, я чувствую себя неловко из-за грубого обращения с Брайар, но в этом не было бы необходимости, если бы она просто послушала меня.

Я прижимаюсь к ней ещё ближе, толкаясь так глубоко, что мои ноющие яйца болезненно прижимаются к её тазу.

— Когда я говорю тебе доверять мне, ты делаешь это. Понимаешь?

Она закатывает глаза.

— Ох, заткнись. Я точно доверяю тебе.

— Очевидно, что не…

— Не с моим общественным имиджем, нет. Но я доверяю тебе свое тело. Эй, я практиковала упражнения Кегеля[52]. Хочешь взглянуть?

Она сжимается, и я не могу удержаться от крика, когда её мышцы сжимаются, сдавливая меня.

— Прикоснись ко мне, — шепчет она, касаясь губами моей щеки. — Просто прикоснись ко мне, Мэтт.