Дар времени (ЛП) - Бет Флинн Страница 51

А если конкретнее, он хотел узнать, почему этот косящий под бандита кусок дерьма, Ник Росмен, называет себя Эллиотом.

Глава 26

Джинни

2000, Форт-Лодердейл (После казни)

Круиз на День Благодарения не мог получиться прекраснее. Джейсон немного расстроился из-за того, что Алек с мальчишками передумали, но он быстро нашел себе друзей и развлекался на всю катушку. В промежутках между безостановочной активностью и приемами пищи мой обычно неугомонный и энергичный сын каждую ночь в изнеможении падал в свою детскую кроватку и тут же засыпал беспробудным сном. По правде говоря, как и мы все.

Как бы мне ни хотелось заняться любовью с Томми в уединении нашей каюты, после насыщенного дня мы оба так уставали, что проваливались в сон так же быстро, как и наши дети. Ну ничего. У нас впереди ещё вся жизнь, чтобы заниматься любовью, успокаивала я себя.

— Мне так хотелось, чтобы Кейси с Алеком сошлись, — сказала я Томми, надевая купальник.

— Он сказал мне, что между ними просто не возникло химии, и, возможно, ещё не пришло время для свиданий. Мне кажется то, случившееся с Паулиной, повлияло на него больше, чем он готов признать. — Томми уже натянул на себя плавки и выдавливал на руку солнцезащитный крем.

— Я знаю. Она сказала мне то же самое. — Я забрала лосьон из рук Томми и, жестом показав ему повернуться, вылила немного ему на спину.

— О-о-о, Джинни, как холодно! Сначала погрей его в ладонях!

Нас прервал стук в дверь, и я пошла открывать, пока Томми натягивал майку.

— Мы готовы! А вы готовы, ребята? — завопил Джейсон с улыбкой до ушей. Мими, тоже улыбаясь, стояла за спиной у брата.

Теперь, валяясь вместе с Мими на уединенном пляже, я приподнялась на локтях, наблюдая за тем, как ныряют Джейсон и Томми. Мы взяли небольшую лодку, чтобы добраться до острова и прошли приличное расстояние, пока не нашли место, которое могли бы назвать своим.

— Не могу поверить, что папа думал, что я перестану его любить, когда узнаю, — сказала Мими.

Мы с Томми часто беседовали с Мими с того дня, когда Томми поделился со мной тем, что его беспокоят чувства Мими к Гриззу. В тот день я сказала ему чистую правду — он нужен мне, чтобы помочь убедить ее не ненавидеть Гризза. Я не осознавала, насколько сильным было слово ненависть, пока не увидела ее в глазах собственной дочери в тот момент, когда мы говорили о человеке, который подарил ей жизнь.

Я вела борьбу внутри себя с тем, что считала своей ненавистью к Гриззу с тех пор, как узнала, что он все ещё жив. Благодаря моим беседам с Мими, до меня дошло, что то, что я чувствую — это не ненависть. Это обида и смятение. Я была совершенно сбита с толку его отказом от меня.

Но и отречься от своей любви к нему я не могла. Я была безоговорочно и по уши влюблена в Гризза, и поняла, что для меня важно, чтобы ребенок, который был зачат в этой любви, знал о ней. Она должна была узнать, как сильно мы оба любим ее и с каким нетерпением мы ее ждали.

Убедить ее было непросто. Она держалась за свою неприязнь к нему, как железный кулак, приваренный к стальной опоре. Не помогал и тот факт, что я откровенно рассказала о нем и нашем прошлом. Гризз совершал ужасные поступки. Но я постаралась донести до нее подробности того, как он ко мне относился. То, что это была именно его идея, чтобы Томми женился на мне, и я не осталась одна. То, что именно Гризз был тем, кто настоял, чтобы Томми воспитал ребенка, потому что не мог сделать этого сам и потому что знал, что Томми любит меня и будет любить моего ребенка как своего.

— Я думаю, мне важно знать, что ты действительно любишь папу, — сказала мне Мими, кивнув в сторону ныряющего в кристально чистых водах мужчину. — Мне не нравится мысль, что он обрёк себя на жизнь с нами, потому что Гризз ему приказал.

Пришлось немного постараться, но мне наконец удалось убедить ее прекратить называть его злым донором спермы. И ещё я обратила ее внимание на то, что не стоит упоминать его имя на публике. У меня не было каких-либо конкретных поводов для беспокойства, только то, что имя Гризза могло быть все еще на слуху в Южной Флориде.

— Могу заверить тебя, Мими, что мы с твоим отцом целиком и полностью влюблены друг в друга. Я говорила тебе правду, когда рассказала о том, что поначалу была категорически против этого брака. Я была в ступоре и по-прежнему безумно любила Гризза, но затем действительно влюбилась в твоего отца. Я все еще его люблю.

— Расскажи мне ещё что-нибудь хорошее о Гриззе. Что-нибудь, что ты никогда никому не рассказывала.

— Ну, твой папа знает эту историю, — сказала я и после этого поведала ей о наших с Гриззом свиданиях при луне, и во всех подробностях о том случае в зоопарке. Я рассказала ей о плюшевой горилле, которую выкинула, и о бриллиантовых серьгах, которые собиралась ей отдать.

— Звучит как будто романтично, — сказала она, гримасничая. — Убийца романтик. Наверное, из этой истории получилась бы отличная книга.

Взглянув на Мими, я поняла, что она поддразнивает меня. Я рассмеялась и кивнула. Начало было положено.

Я считала, что разговор закончен, когда она сказала нечто, что меня удивило.

— Мам, я знаю, что ты не хочешь, чтобы я его ненавидела. Кажется, так и есть. Я имею в виду, как я могу ненавидеть кого-то, кого никогда не знала? Никогда не узнаю. Я почти жалею о том, что не рассказала вам с папой о том, что нашла тогда. Я пыталась сделать намек на это, когда они нашли останки той леди, и вы усадили меня для разговора. Вы с папой рассказали мне немного о своем прошлом, и я сказала, что это была самая крутая история, которую я когда-либо слышала. Полагаю, таким образом я надеялась, что вы расскажете мне больше.

Она посмотрела на меня выжидающе.

— Мне жаль, что мы с твоим отцом не поняли намека. Просто это казалось неподходящим временем, Мими, — откровенно ответила я.

Она кивнула.