Верховная жрица - Мишель Хёрд Страница 5

Боже. Неужели это происходит на самом деле?

Когда я встречаюсь лицом к лицу со своим отцом, мое сердце разрывается от воспоминаний о том, как в детстве сидела у него на коленях и смотрела мультики. В моей голове проносятся воспоминания о том, как мы ходили с ним в плавание, и как он гордился тем, что представил меня как свою дочь.

На секунду мой подбородок дрожит, и слезы грозят захлестнуть меня, но, по милости Божьей, мне удается взять себя в руки.

Не сводя с него глаз, я говорю:

— Я люблю тебя, Mpampà, но, да поможет мне Бог, в этом вопросе я не отступлю. Братва уничтожит нас.

Он угрожающе приближается ко мне и, с искаженным от ярости лицом, рычит:

— Если ты не со мной, значит, ты против меня.

Ужас разливается по моим венам, когда я качаю головой.

— Не делай этого.

— Илиас, — хнычет мама, ее взгляд мечется между нами.

Его взгляд, полный ярости, словно удерживает меня в плену, когда он спрашивает:

— Ты со мной или против меня, Кассия?

Боже. Если я соглашусь, то это будет равносильно объявлению войны Братве. Но если я пойду против своего отца, меня изгонят.

Или убьют.

Я смотрю на своих сестер, и вижу, что они очень напуганы. Когда мой взгляд останавливается на маме, она смотрит на меня с мольбой.

Мой взгляд возвращается к отцу, и, зная, что каждый мужчина в организации останется ему верен, у меня нет иного выбора, кроме как сказать:

— Я с тобой.

Его губы кривятся в усмешке, прежде чем он наотмашь бьет меня по лицу. Когда моя голова резко поворачивается в сторону, он говорит:

— Никогда не забывай о своем месте. Ты еще не главная. Ты отправишься на тот чертов остров и вернешь мои деньги за этот фарс с альянсом.

Когда он выбегает из кухни, я слышу, как учащается дыхание моих сестер, и Кики всхлипывает первой.

Мама обходит стол и, обхватив меня руками, крепко прижимает к себе со словами:

— Мы найдем способ контролировать его. Ты правильно сделала, что согласилась с ним.

Я качаю головой, и в моем голосе слышится беспокойство.

— Из-за него нас всех убьют. Братва слишком могущественна, чтобы мы могли с ней справиться.

— Давай переживем день рождения Элени, а потом ты сможешь разобраться со своим отцом. — Мама отстраняется и, поднеся руку к моему лицу, нежно гладит меня по щеке. Она все еще болит после того, как папа ударил меня тыльной стороной ладони.

Да, но как мне разобраться с этим бардаком? Я мало что могу сделать, пока папа не уйдет в отставку и не назначит меня главой организации.

И одному Богу известно, когда это произойдет.

Мое тело неистово дрожит, и я делаю пару глубоких вдохов, пытаясь успокоиться.

Мама еще раз обнимает меня, а затем обеими руками обхватывает мое лицо. Ее глаза блестят от непролитых слез, когда она говорит:

— Ты молодец, agápi mou. Я горжусь тобой. — Ее руки опускаются мне на плечи. — Из тебя получится отличный лидер, но сейчас мы должны выждать время. Хорошо?

Я киваю и делаю еще один успокаивающий вдох.

Сестры подходят и обнимают меня, а Элени обхватывает мою поясницу и кладет голову мне на плечо.

— Мы все здесь ради тебя.

Без них я бы не выжила в этом жестоком мире. Мне нужно копнуть глубже и каким-то образом стать более могущественной, чем мой отец.

Но как?

Глава 3



Найт

Стоя в стороне, рядом с внедорожниками, я держу в руках автомат и осматриваю грузовые доки.

Сантьяго сейчас на встрече с бизнесменом, которого необходимо благополучно вывезти из Албании. Насколько я понял, этот человек заполучил в свои руки конфиденциальные данные, и компания, в которой он работает, теперь хочет его смерти.

Я работаю с Сантьяго уже более двух лет, и благодаря этому я могу убивать самых злобных ублюдков.

Таких, как те, что убили мою сестру.

Образ безжизненного тела Ронни проносится у меня в голове, и я стискиваю челюсти, когда мой палец сжимается на спусковом крючке. Пока я находился вдали от дома во время командировки, работая морским котиком, мою сестру похитили из ее кампуса и продали в сексуальное рабство. Она страдала девять месяцев, прежде чем я смог ее разыскать.

Но я опоздал. Эти ублюдки накачали ее кокаином, и у нее случилась передозировка, пока какой-то ублюдок насиловал ее.

У меня на лбу и затылке выступают капельки пота, и я в миллионный раз силой пытаюсь прогнать эту ужасную картину из головы.

Сантьяго нашел меня после того, как я убил всех ублюдков, виновных в смерти Ронни. Я стоял среди груды тел, когда его люди ворвались в дом, где умерла моя младшая сестра. Очевидно, те же самые мудаки, что похитили Ронни, схватили девушку одного из его солдат, и они пришли, чтобы вернуть ее.

В тот день, когда я потерял Ронни, я также потерял волю к жизни.

Мы с Ронни росли в неблагополучном районе, и нашего отца почти не было рядом, потому что он был слишком занят пьянством. Наша мать взяла и ушла в ночь перед Рождеством. После этого мы с Ронни остались вдвоем. Как ее старший брат, я должен был заботиться о ней.

Она была всей моей жизнью. Вот почему я поступил на флот. Я хотел чего-то добиться, чтобы обеспечить ее. Она училась на инженера, и ее ждало блестящее будущее.

Дрожь пробегает по моему телу, когда прошлое прокрадывается на задворки моего сознания. Оно всегда преследует меня, а в моменты спокойствия, когда нет работы, оно, блять, терзает меня, доводя до того, что я чуть ли не теряю рассудок.

Это гребаное чудо, что я сам себя не прикончил.

Пока.

Сантьяго заканчивает встречу и наблюдает, как бизнесмен садится в контейнер, оснащенный кондиционером, интерьер которого напоминает роскошную гостиную.

Дверь закрывается, и, заперев ее, мы остаемся на месте, пока контейнер благополучно погружается на корабль, который доставит мужчину в Австралию.

Мой взгляд возвращается к Сантьяго. Несмотря на то, что он преступник, у этого человека доброе сердце. Единственная причина, по которой я связался с ним, заключается в том, что он презирает сексуальное рабство почти так же сильно,