Калифорния (СИ) - Лея Сван Страница 49

— Ну, как знаешь. Хотя я бы на твоём месте… Впрочем… Думай о хорошем, Кхуши! — почувствовав моё напряжение она перепорхнула на другое. — Кстати о приятном — пока ты проходила пробы, я (исключительно чтобы унять волнение) прошвырнулась по магазинам. И угадай что? Отхватила сумочку от Донны Каран всего за четыреста двадцать баксов! Помнишь, ту, жёлтую, из витрины? Сегодня первый день летней распродажи и она дождалась меня, представляешь?!

Неожиданный поворот разговора дал вполне явно понять, что просить в долг у Пэм бессмысленно. Деньги, полученные от Арнава лежат сейчас в кассовом аппарате магазина «Донна Каран». Что ж, одним вопросом меньше.

— Очень рада за тебя Пэм, она чудесная! — надеясь, что мой голос звучит достаточно восторженно, перевела взгляд на часы — стрелки неумолимо отсчитывали секунды до завтрашнего дня. — Прости, но мне надо бежать.

— Кхуши, — голос Пэм утратил легкомысленные нотки, — серьёзно, зря ты так, насчёт Красавчика. Мне показалось, что у него всё серьёзно. Подумай ещё …

— Пока Пэм!

Что я могла ещё ответить? Решение принято, оставалось позаботься о насущном — достать деньги до завтрашнего обеда. Подмигнула Богине — прорвемся! Идущий по дороге всегда впереди стоящего на месте.

Сэмми долго не брал трубку, но кто из нас упрямее мы давно выяснили. С третьего звонка в трубке раздалось недовольное,

— Вообще — то — некоторые сегодня работают! В отличии от бездельников в бегах. Чего тебе? — и ничего из привычного «Птичка» и «Привет». Стоило ли сомневаться — ещё дуется.

— Прости меня, Сэмми! (похоже сегодня «День извинений», пора отметить в календаре). Мне правда очень-очень жаль, что так вышло!

— Да ну?! А так и не скажешь!

— Ну Сэээмми, — включила самый несчастный тон. — Я правда — правда очень ценю всё, что ты, вы все для меня сделали! Это был спонтанный и очень глупый поступок! Признаю! Я… я просто испугалась — Сью сказала, мол вы собираетесь отвезти меня в клинику. Проводить все эти обследования… Знаешь же — от одной мысли бросает в дрожь. Белые больничные стены, врачи с тускло блестящими, холодными инструментами… бррр…

— Ну да, а язык то у тебя отключился. Внезапный паралич! Произнести: «Не хочу!» не в состоянии. Или считала — насильно тебя в больничку потащим, связав по рукам и ногам?

— Нет, но…

— Ах нет?! Значит нет, не думала. Ну понятно, какая ерунда — друзья там нервничают, не спят, телефоны среди ночи обрывают…

— Это было совсем лишнее! Я не предполагала, что так… Знаю, сглупила. Ну… это же я! Сорри, Сэмми. Ну плиззз! Клянусь, если перестанешь дуться я две недели одна буду мыть туалет!

Тишина в трубке ознаменовала глубокие раздумья приятеля, а в прозвучавшем вопросе наконец сквозила улыбка,

— Две недели? Соблазнительно…

— Да, и все сковородки тоже мои. Мир?!

— Ох, птичка, разве я могу устоять! Моё старое сердце мягкое словно воск… — На заднем фоне что-то неразборчиво прокричали в громкоговоритель. — О, это по мою душу! Пора на площадку. Поговорим вечером.

— Ещё секунду! — второпях слова цеплялись друг за друга вырываясь непрерывной скороговоркой. — У нас проблема. Я только что встретила мистера Брауни — он требует завтра к обеду полную оплату за квартиру.

— Старый хрыч совсем сдурел?! Мы расплатились пару недель назад!

— В том то и дело — он помнит, но настаивает на новой оплате завтра, ссылаясь на договор аренды. Иначе выставит нас и отдаст квартиру. Желающие уже есть (подозрения насчёт личности этих «желающих» оставила при себе).

— Плевать на договор! Какого чёрта он творит? Он не может выставить нас вот так…

— Может! Ты же знаешь, что может. Если мы не заплатим завтра две тысячи…

В трубке повисло тягостное молчание. Тяжелый вздох и оборвавшее сердце,

— Я на мели, птичка. Если только у тебя…?

— У меня чуть больше семисот…. Может попросить у Эдди в счет зарплаты?

— Не выйдет. Уже как-то пытался провернуть этот номер. Безрезультатно. У него знаешь ли — «Принципы» — не давать и не просить в долг. Так что…

— Так у тебя совсем ничего? — попыталась ухватить за хвост ускользающую надежду.

— Ну, если пошарить по карманам и мелочь на карте… Может наберу баксов двести — триста. Нас это не спасёт.

— Ох, плохо…

— Да, мы в полной заднице, птичка!

Нули мерцали перед глазами, пробегая бесконечной вереницей. Нули, нули, нули…Тысяча долларов. Всего. Не так и много…

— Нет, я что-нибудь придумаю. — решительно тряхнув головой едва не выронила мобильный.

— Знаешь что, дождись меня — вечером вместе покумекаем. Что-нибудь да сообразим. Ладно?

— Конечно! — я уже не слушала его, прикидывая возможные выходы и отметая один за другим. — До вечера!

Мысль обратиться за помощью к Фернандо едва мелькнув, показалась настолько омерзительной, что тут же растворилась. Допустить, чтобы слова Арнава, будто я использую Фернандо в качестве спонсора, оказались правдой — ни за что! В конце концов, найти небольшую подработку не так уж сложно. Подбодренный этим соображением мозг в качестве варианта тут же подбросил предложение — почем-бы не поговорить с Пьетро насчёт работы по вечерам? Добродушный владелец кондитерской, расположенной под нами, явно симпатизировал мне. Возможно даже удастся договорится об авансе…

За стенкой внезапно громыхнуло и полился поток частящих речитативов рэпа, сопровождающихся взрывами ударных. О, Таниша проснулась! Обладательница удивительных светлых глаз, эта высокая, выточенная будто из эбенового дерева афроамериканка, предпочитала красить копну курчавых, пышных волос в ярко-рыжий. В результате чего они приобретали ржавый оттенок охры, что, впрочем, вполне её устраивало. Работала Таниша ночным диджеем на модной молодёжной радиостанции, поэтому вела преимущественно ночной образ жизни, возвращаясь под утро и отсыпаясь часов до четырёх дня. О её пробуждении узнавал весь дом сразу и одновременно — громкие ритмы арэн-би взрывали покой разморенных знойной сиестой обитателей — беспокойная соседка отбирала композиции для своего ночного эфира и… просто наслаждалась.

Нам с Сэмми особенно повезло — Таниша снимала соседнюю квартиру и разделяла нас лишь тонкая стена, состоящая в основном из гипсокартона. Кроме разрывающей барабанные перепонки «музыки» соседство с Танишей приносило ещё один бонус —