Запретная для авторитета. Ты будешь моей - Мила Младова Страница 47

Герман присел передо мной на корточки.

— Мне кажется, кто-то использует Теряева в своих целях.

— Откуда ему знать, плохой я человек или нет? Откуда ему знать мои страхи, надежды и секреты?

— Либо это кто-то, кто знает тебя, либо кто-то, кто думает, что знает тебя, потому что изучал. В любом случае, я думаю, что все это время над тобой издевались двое.

— Но человек, который звонил мне в ту ночь в «Убежище», во всем признался.

— Во всем? Вспомни. Ты сказала, что звонивший признался, что он был в твоей квартире и снимал тебя на видео в душе. Он даже ссылался на фотографии, которые ты получила. Он упоминал об истории из интернета?

Я провела рукой по волосам.

— Нет, я упоминала о ней сама, но он никак не отреагировал.

— И он сказал, что не хочет твоей смерти, верно? Но ты думаешь, что автор этой истории, хочет.

Я сузила глаза.

— Ты думаешь, что один из них написал историю, а другой сделал остальное?

— Да, — Герман потер мои бедра раскрытыми ладонями. — Когда твою старую квартиру и машину кто-то раздолбал, я решил, что это преследователь злится, потому что не может до тебя добраться, но меня удивило количество повреждений. До этого момента он отлично себя контролировал. Проявлял осторожность. Работал так, чтобы не попадать в поле зрения полиции. Если Теряев не принимает лекарства, он перестанет себя контролировать. Я думаю, все это на его совести. Я думаю, он является Иваном и написал эту историю не только для того, чтобы напугать тебя, но и потому, что он долгое время фантазировал о твоей смерти. И я не удивлюсь, если узнаю, что он был тем самым парнем, который держал у твоего горла нож, но у него просто не хватило смелости довести дело до конца.

Я сделала судорожный вдох.

— Ладно, допустим, ты прав, и кто-то манипулировал им, чтобы он пришел за мной. Зачем это делать, если он не хочет моей смерти?

— Не думаю, что кто-то хотел, чтобы Теряев пришел за тобой. Я думаю, он нужен по другим причинам. Я читала письма, которые «Друг» писал ему. Он утверждал, что тебе не причинит вреда, что ты не помеха Теряеву.

— Да, но «Друг» также говорил, что «позаботится» обо мне.

— Может, он выражался буквально. Подумай об этом, детка. Подумай о том, что он делал... наблюдал за тобой, отгонял тебя от меня, хотел, чтобы ты знала, что он может подобраться к тебе. Может быть, в своем извращенном понимании он думает, что заботится о тебе. Может, он видит себя в роли защитника. Я не знаю, зачем ему понадобился Теряев, поскольку мне не кажется, что он может быть хоть сколько-нибудь полезен. Возможно, он просто хотел использовать его в качестве козла отпущения. Но может быть и так, что происходит что-то более серьезное, и мы просто пока не можем понять, что именно, — я со стоном опустила голову вниз.

— Я так устала ходить взад-вперед, пытаясь понять, что происходит.

Зажав мой подбородок между большим и указательным пальцами, Герман поднял мое лицо к себе.

— Почему ты не сказала мне, что Артур однажды схватил тебя?

— Честно говоря, я совсем об этом забыла. Он не тот человек, о котором мне нравится думать. Я вообще не думаю ни о ком из его семьи.

Герман поджал губы.

— Ты решила, что Марк отказался признать тебя, потому что был жестоким уродом. Но если он думал, что не может иметь детей, он вполне мог бы не верить твоей матери вплоть до твоего рождения. Мы не можем знать наверняка, но я не вижу причин, по которым Артур мог бы лгать.

— Теперь это не имеет значения. Марк мертв, — и я действительно не хотела думать о нем. Несомненно, почувствовав это, Герман нежно сжал мою шею, а затем поднял меня на ноги.

— Тебе нужно кое-что учесть. То, что Артур нашел эти письма, не означает, что он их не писал.

— Если бы их написал он, то, конечно, не стал бы показывать их тебе.

— Он знает, что я считаю его подозреваемым. Может быть, он подумал, что, показав мне письма, которые он якобы нашел, заставит меня думать, что вина лежит на ком-то другом. Он мог поехать в дом Ромы, чтобы забрать их, прикрывая свою задницу, — на мой хмурый взгляд Герман добавил: — Он сказал, что бабушка раскрыла ему все тайны перед смертью, год назад. Кто бы не разозлился, узнав, что ему всю жизнь лгали? Услышав, что его отец не был его настоящим отцом? Он всегда винил тебя и твою мать во всем, что пошло не так в отношениях его родителей. А потом он узнал от бабушки, что эти проблемы уже были — твоя мама просто оказалась втянута в них, непроизвольно; она была жертвой. И ты, человек, которого он всю жизнь презирал и отвергал, на самом деле имеешь больше прав на его отца, чем он сам.

— Биологически, возможно. Но Марк никогда не был моим отцом.

— Он хотел им быть.

— Но он хотел этого недостаточно сильно, правда ведь? — если бы хотел, он сказал бы своей матери и жене заткнуться и не мешать. Ладно, конечно, возможно, все было не так просто, но я не была настроена проявлять понимание.

Герман откинул мои волосы с лица.

— Некоторые люди просто слабые, детка. Они подчиняются сильным, отчасти потому, что они трусы, а отчасти потому, что слишком слабы и зависимы, чтобы управлять своей жизнью самостоятельно. Они нуждаются в одобрении и похвале других и ищут таких людей, как твоя мать, которыми легко манипулировать, заставляя поклоняться им, — что ж, Марк определенно преуспел в работе с мамой. Когда-то она считала его своей второй половинкой, если такое вообще возможно.

— Как я уже сказала, теперь это не имеет значения. Он мертв, — я обняла Германа за талию. — Я не знаю, стоит ли говорить маме.

Герман поджал губы.

— Услышанное ей не поможет. Она будет злиться на Марка и его мать, и ей захочется поговорить с ними. Но они мертвы, так что ничего не получится.

Я кивнула, прислонилась лбом к груди Германа и закрыла глаза. Мысли вились, и мне казалось, что моя голова вот-вот взорвется.

— Прекрати.

— Что прекратить? — я наморщила лоб.

— Ты думаешь, я не знаю, что сейчас творится у тебя в голове? Думаешь, я не знаю, что ты не можешь не сравнивать действия Марка с действиями Калинина?

Боже, как же я ненавидела, что